2 
Вот вам доказательство. В горах, в префектуре Гумма, отец обзавелся лишь крошечным домиком, чтобы проводить там выходные. Он там рыбачил и расслаблялся. У нас вошло в обыкновение на ужин есть бигос, приготовленный так, как любил отец. Бигос — это польское тушеное блюдо из кислой капусты, овощей и мяса, которое едят у них в деревне.
Его японская жена наверняка не выносила такую стряпню. Когда отцова фирма закрылась, он забрал семью и вернулся в Швейцарию. Я слышала, что мать каждый день варила там рис по японским правилам и отца передергивало, когда он видел его на столе. Я осталась в Японии одна и точно не знаю, но мне кажется, что своим рисом мать мстила отцу за бигос. Скорее всего, за эгоизм и скупердяйство.
Как мне рассказывала мать, когда-то она работала у отца, в его фирме. Я строила в голове романтические картины нежной любви, расцветавшей между молодым иностранцем, владельцем маленькой фирмы, и работавшей на него местной девушкой. Но на самом деле мать до этого уже побывала замужем, но ничего хорошего из этого не вышло, и она вернулась на родину, в префектуру Ибараки. Потом нанялась к отцу в горничные. Так они и познакомились.
Я все собиралась подробнее расспросить об этой истории деда, маминого отца, но бесполезно. Он уже совсем одряхлел, ничего не понимает и не помнит. Для него мама все еще жива, такая же прелестная девчушка в школьной форме. Ни отца, ни меня, ни моей младшей сестры для него просто не существует.
У отца — обычная для белого человека внешность. Он может показаться маленьким и щуплым. Не особенно красив, но и не урод. Во всяком случае, японцу было бы трудно выделить его в толпе европейцев. Как для белых все азиаты на одно лицо, так и для азиата отец — всего лишь типичный белый.
Описать вам его? Белая кожа с легким румянцем. Запоминающиеся глаза — есть в них некая вылинявшая печальная голубизна — иногда вдруг загораются неприятным вульгарным блеском. Единственная по-настоящему привлекательная черта — блестящие каштановые волосы с золотистым отливом. Сейчас они, наверное, побелели и вылезли на макушке. Носит темные деловые костюмы. Если вы встретите уже начавшего стареть белого, на котором даже в середине зимы будет бежевый пыльник, знайте: это мой отец.
Японский отец знает неплохо, во всяком случае — разговорный. Одно время он любил мать. Помню, когда я была маленькой, он часто говорил: «Когда ваш папа приехал в Японию, ему сразу захотелось вернуться домой. Но вспыхнула молния, парализовала его, и он не смог уехать. Этой молнией была ваша мама».
Думаю, это правда. Вернее, когда-то было правдой. Родители кормили нас с сестрой выдуманными романтическими мечтами, словно сладкими конфетами. Мечты постепенно рассеивались, пока наконец не развеялись окончательно. В свое время я расскажу об этом.
Если говорить о матери, то сейчас я смотрю на нее совсем не такими глазами, как в детстве. Тогда я считала, что во всем мире нет никого красивее. Но, став взрослой, поняла, что внешность у нее была самая обыкновенная. Ничего особенного даже для японки. Большая голова, короткие ноги; лицо плоское, фигура так себе. Близко посаженные глаза, небольшой правильный нос, выдающиеся вперед зубы. Она была слабохарактерная и во всем подчинялась отцу.
Отец командовал ею как хотел. Стоило матери хоть в чем-то ему возразить, на нее обрушивался целый поток слов. Мать была простушка; по сути — прирожденная неудачница. Думаете, я сужу ее слишком строго? Мне это никогда не приходило в голову. Почему я так непримирима к матери? Давайте над этим подумаем.
А вот о сестре говорить мне совсем не хочется. У меня была сестра, на год младше. Ее звали Юрико. Юрико… даже не знаю, как сказать… одним словом, она была чудовище. Она была так красива, что даже страшно.
Кто-то засомневается: разве может красота быть чудовищной? В конце концов, красивой быть куда лучше, чем безобразной. Такова общепринятая точка зрения. Только вот бы те, кто ее придерживается, хоть раз взглянули на Юрико.
Люди, видевшие Юрико, сначала поражались этой красоте. Затем ее сверхидеальная внешность начинала утомлять, и в итоге от самого присутствия Юрико, со всем ее совершенством, становилось жутко. Если вы полагаете, что это неправда, в следующий раз я покажу вам ее фото. У меня с детства к ней такое чувство, хотя я ее старшая сестра. Думаю, вы со мной согласитесь.
Порой мне приходит в голову: не от того ли умерла мать, что родила чудовище — Юрико? У двух людей с обыкновенной внешностью появляется на свет немыслимая красавица. Это же ужас!
2 
