очень нудно 
40 
— Судя по вашим словам, — сказал Гурдже, — они настоящие… — он хотел было сказать «варвары», но это слово показалось ему недостаточно сильным, — животные.
— Гмм, — пробормотал автономник. — Вы бы поосторожнее. Животными они называют тех, кого покорили. Конечно, они животные — так же, как и вы; так же, как я — машина. Они в полной мере разумны, и общество у них не менее сложное, чем наше. А в некоторых отношениях даже сложнее. То, что мы нашли их на примитивной, с нашей точки зрения, стадии развития, — чистая случайность. Одним ледниковым периодом на Эа меньше, и дела вполне могли бы обстоять наоборот.
Гурдже задумчиво кивнул, глядя, как двигаются по игровому полю безмолвные инопланетяне в искусственно воспроизведенном свете далекого чужого солнца.
— Но, — живо добавил Уортил, — поскольку этого не случилось, то и беспокоиться не о чем. А теперь… — сказал он, и они внезапно снова вернулись в комнату Икроха: голографический экран выключился, затемнение с окон исчезло; Гурдже моргнул от внезапного солнечного света. — Уверен, вы понимаете: я сказал лишь малую частичку того, что вы должны узнать, но по крайней мере вы получили от нас предложение в самой общей форме. Пока что я не прошу вас ответить безусловным согласием, но хочу узнать, есть ли смысл продолжать дальше — или вы уже решили про себя, что определенно не полетите?
Гурдже потер бородку, глядя в окно, туда, где простирались леса над Икрохом. Все это было просто немыслимо. Если ему рассказали правду, то азад был самой важной и удивительной игрой, с какими ему приходилось сталкиваться… возможно, более важной, чем все остальные, вместе взятые. Она равно привлекала и ужасала его — неимоверно сложный вызов; Гурдже невольно испытывал к ней чуть ли не сексуальное влечение даже сейчас, почти ничего о ней не зная… но он не был уверен, что ему хватит самодисциплины для напряженного изучения этой игры в течение двух лет, он сомневался, что сможет удержать в голове такую немыслимо сложную модель. Он то и дело возвращался к мысли, что самим азадианцам удавалось научиться этой игре. Правда, как сообщила машина, они с самого рождения пребывали в атмосфере этой игры; может быть, освоить ее могли только те, чей процесс познания сам формировался игрой…
Но пять лет! Все это время не просто отсутствовать, а по меньшей мере на половину, если не больше, этого срока выпасть из информационного поля, не иметь возможности следить за тенденциями в мире игр, читать или писать статьи, заниматься чем-либо, кроме этой абсурдной, навязчивой игры. Он изменится, когда все это завершится, он станет другим человеком; он не сможет остаться прежним, он непременно вберет в себя что-то от этой игры, это неизбежно. А сможет ли он, вернувшись, наверстать упущенное? Его к тому времени забудут, его отсутствие будет таким долгим, что остальная играющая Культура просто сбросит его со счетов. Он станет исторической фигурой. И позволят ли ему по возвращении рассказывать, что с ним было? Или семидесятилетний запрет Контакта будет продлен?
Но если он полетит, то, возможно, сможет откупиться от Маврин-Скела. Его условие он может сделать своим условием. Дать ему шанс вернуться в ОО. Или — эта мысль только что пришла в голову — попросить их как-нибудь заткнуть ему глотку.
По небу пролетела стайка птиц — белые пятна на фоне темной зелени горного леса; приземлившись в саду за окном, они расхаживали туда-сюда и клевали что-то на земле. Гурдже снова повернулся к автономнику и сложил на груди руки.
— Когда я должен дать вам ответ? — спросил он, все еще не решив для себя. Надо было потянуть время, сначала выяснить все, что можно.
— Вы должны принять решение не позже чем через три или четыре дня. ВСК «Маленький негодник» в настоящий момент двигается в нашу сторону из центральной части галактики и возьмет курс на облачность в течение ближайших ста дней. Если вы на него не попадете, то ваше путешествие продлится гораздо дольше; и в любом случае ваш собственный корабль должен будет двигаться с максимальной скоростью до места рандеву.
— Мой собственный корабль? — переспросил Гурдже.
— Вам понадобится собственное судно, для того чтобы попасть на «Маленького негодника», а потом, в конце пути, доставить вас в саму империю, когда ВСК максимально приблизится к Малой туманности.
Некоторое время Гурдже смотрел, как белоснежные птицы клюют что-то на лужайке. Он не знал, надо ли сейчас сказать о Маврин-Скеле. Одна его часть так и хотела поступить, чтобы покончить с этим, и если бы ему сразу же ответили «да», он мог бы выкинуть из головы все угрозы автономника (и занять ее этой немыслимой сложной игрой). Но он знал, что этого делать нельзя. Мудрость в терпении, говорит пословица. С этим не следует спешить; если он полетит (хотя никуда он, конечно, не полетит, не сможет полететь, даже думать об этом — безумие), то нужно создать впечатление, что он ничего не требует взамен. Сначала все устроить, а потом поставить свои условия… Если только Маврин-Скел терпеливо дождется этого.
40 
