очень нудно 
26 
Робину стало стыдно за то, что еще совсем недавно он попрекал жену ее «легким» питанием. Если бы он знал, через что она прошла, у него не повернулся бы язык сказать ей такое. Он отлично представлял себе эту школьную травлю. Ведь в его классе тоже были толстушки и толстяки. Ему повезло: под маской шутника и самоуверенного парня Робину удалось спрятать свой страх показаться толстым и смешным. И это блестяще ему удавалось, как удается и по сей день. Но страх от этого не уменьшался, как не уменьшался страх Юты превратиться в Толстушку, Колобка, какой она была в школе…
Кто из них прав? Робин не знал ответа на этот вопрос. Правильнее всего было быть самим собой и не обращать внимания на насмешки. Но, увы, не всякий на это способен…
– Слава богу, что Пит пошел в дедушку, – сказал Робин, чтобы сменить тему. Воспоминания о школьной жизни опечалили Юту, она выглядела подавленной. – И наши проблемы ему не грозят…
– Наши? – удивленно переспросила Юта. Ложечка с мороженым застыла у нее в руке. – Неужели и ты… Я и не догадывалась, что тебя смущает твой вес… Мне казалось, для тебя это в порядке вещей.
– В порядке – овощи на грядке, – отмахнулся Робин, чувствуя, что сболтнул лишнее. Ему совсем не хотелось, чтобы Юта знала об этой его проблеме. Хотя он мог быть с ней более откровенным. Она-то смогла рассказать ему то, что скрывала в течение долгих лет. – Что поделаешь – все мы люди, – усмехнулся он. – И у каждого в голове свои мыши скребут по углам. Только я никогда не думал, что наши с тобой мышки могут быть настолько похожими…
– Кстати, о Пите… – Порыв откровенности схлынул и, чтобы не жалеть о нем, Юта вцепилась в тему, предложенную Робином. – Тебе не кажется, что он какой-то…
– Замкнутый? Ничего удивительного. Последние несколько лет мы оба заняты своей карьерой и совсем о нем позабыли. Когда ты последний раз ходила в школу?
Левая бровь Юты, и без того приподнятая, поднялась еще выше.
– Я? Но почему именно я?
– Ты – его мать.
– А ты – отец. Который, между прочим, совсем недавно заявлял, что будет сам воспитывать своего сына.
– И буду. Если понадобится…
– Хорошая оговорка. И потом, ты же знаешь: я ненавижу родительские собрания, – добавила Юта таким уставшим голосом, словно добрую половину дня провела на ферме, ухаживая за свиньями и коровами. – Эти ужасные учителя… И родители, в жизни которых нет ничего, кроме детишек и семейных сцен…
– Иногда я спрашиваю себя: как Питер вообще появился на свет? С таким-то отношением его матери к детям.
– Можно подумать, ты относишься лучше, – язвительно хмыкнула Юта. – Ты просто ловко маскируешь свое отношение, делаешь вид, что тебя это очень беспокоит. А на самом деле сваливаешь все на миссис Пирс…
– Так же, как и ты, – напомнил ей Робин.
– В отличие от тебя, я этого не скрываю.
– По-моему, это неправильно… – неуверенно произнес Робин, осознав, что сдает позиции.
– Что именно? То, что мы работаем и обеспечиваем ребенку хорошую жизнь? Между прочим, Робин Макаути, в моем детстве не было таких игрушек. А у него в комнате стоит стереосистема, компьютер и много других приятных вещей…
– Ты думаешь, все это заменяет ему наше внимание?
– Я думаю, что все это – пустая демагогия. И меня ужасно раздражает, когда ты начинаешь цеплять на себя маску заботливого отца. Будь честен, Робин. Хотя бы с самим собой…
Юта снова замкнулась в себе, выставив наружу льдинки-шипы, которые прятала целый час. Робину стало холодно – не то от осеннего ветра, забредшего в уличное кафе, не то от льдинок, пляшущих в ее, а точнее, в его карих глазах.
Он и впрямь не был образцовым отцом, но, наверное, хотел бы им стать. Равнодушие Юты заставило его почувствовать жалость к Питу – ребенку, растущему без родителей. Юта лукавила: они зарабатывали деньги совсем не ради Питера, скорее, они откупались от него этими деньгами. Родители Робина поступали с ним точно так же, и единственным человеком, который по-настоящему любил его, была бабушка. Она не очень-то жаловала Бакстера, считая его занудой и ябедой, а вот Робин был ее любимчиком. Родители же считали совершенно по-другому…
Папа, он отнимает у меня Эдди… Робин, оставь игрушку в покое. Это медведь Бакстера. Вначале ты должен получить разрешение… Но я тоже хочу медведя! У тебя есть утка. Поиграй с уткой. Иди сюда, Бакстер. Вот так. Если будешь хорошим мальчиком, сможешь поиграть в моем кабинете… Но я тоже хочу в твой кабинет! Не хнычь, Робин. Ты уже большой мальчик…
26 
