383 
– Папкин, если бы ты не завел речь про лошадиные пенисы, кто знает, может быть, они не стали бы говорить о тебе и переходить на непонятный язык.
– Тебе надо сменить психиатра, Джек. Найди кого-нибудь, кому ты сможешь рассказывать все в любом порядке, как тебе приходит в голову. Я серьезно, черт побери.
Джек удивился – не только тому, что отец сказал «черт побери» точно так же, как эту фразу говорит Джек, но и тому, что он вообще ее произнес – ни в одном фильме у Джека не было этой реплики. Но ведь доктор Бергер говорил ему, что отец его хорошенько изучил, а доктор фон Pop намекнула, что Уильям вовсе не ограничился его фильмами.
– Поразительно, сколько ваш отец всего знает, вы не находите? – спросила доктор фон Pop.
Вернулся пухлый попрыгун-официант – принять заказ на главные блюда. Уильям немедленно заказал венский шницель, вот уж чего никто не ожидал.
– Уильям! Я же знаю, какой у вас аппетит! Вы и половины не осилите, – сказала доктор Крауэр-Поппе.
– А я поступлю, как Джек с его пивом, – не стану доедать до конца, – ответил он. – И еще я не стал заказывать к шницелю картошку, только зеленый салат. Und noch ein Mineralwasser («И еще воды»), – сказал отец официанту; Джек с удивлением заметил, что предыдущая папина бутылка уже пуста.
– Уильям, не торопитесь, – сказала доктор Крауэр-Поппе и прикоснулась к его руке, он отдернул ладонь.
В ресторане было довольно много народу, но и свободных столиков еще хватало – они обедали чуть раньше самого «горячего времени», как объяснил Джеку портье. Все посетители тем не менее узнали Джека Бернса.
– Уильям, – сказала доктор фон Pop, – оглянитесь вокруг. Вы можете гордиться – ваш сын знаменит!
Он, однако, отказался оглядываться.
– Смотрите, Уильям, все узнают вашего сына! А вы так похожи! Стало быть, всем ясно – вы его отец! – сказала доктор Крауэр-Поппе.
– Но ведь на этом их мысль не останавливается, верно? – заметил Уильям. – Значит, они думают: ага, вот отец Джека Бернса, а это его третья или вторая жена – это я про вас, Рут, вы, очевидно, старшая из двух дам, но матерью Джеку никак не можете приходиться, слишком молоды.
– Уильям, что вы такое… – начала доктор Крауэр-Поппе.
– А на ваш счет, Анна-Елизавета, они думают вот что: кто эта молодая дама с обручальным кольцом? А, конечно, она с Джеком Бернсом! Тут они, безусловно, ошибаются – они просто еще не заметили чемодан, где у Рут смена белья.
– Пап!
– Папкин! – поправил Уильям.
– Папкин, давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
– А, о проститутках! Отлично. Или ты имел в виду Гуго? – спросил Уильям; тут раздался громкий щелчок, доктор Крауэр-Поппе открыла свою сумочку. – Хорошо, хорошо, отбой, я уже веду себя хорошо. Прошу прощения, Анна-Елизавета.
– Мне просто нужен платок, Уильям, мне что-то в глаз попало, – объяснила доктор Крауэр-Поппе. – Про ваши таблетки я даже не думала – еще рано.
Она открыла маленькую косметичку – наверное, там было и зеркальце, но Уильям не мог его видеть – и что-то убрала из краешка глаза платком.
– Давайте поговорим про то, как мы все проснулись по будильнику в два часа ночи смотреть, как Джек получает «Оскара»! – предложила доктор фон Pop и взяла Уильяма за руку; он посмотрел на нее словно на прокаженную.
– Рут, вы об Эммином «Оскаре»? – спросил Уильям. – От этого сценария Эммой несет за километр, не так ли, Джек?
Джек промолчал, а доктор фон Pop отпустила папину руку.
– Когда принесут еду, я помогу вам снять перчатки, Уильям, – сказала она, – есть вам удобнее будет без них.
– Ich muss bald pinkeln («Я хочу писать»), – объявил отец.
– Я отведу его, – сказал Джек врачам.
– Пожалуй, мне стоит пойти с вами, – сказала доктор фон Pop.
– Nein, – возразил Уильям. – Мы с сыном мальчики, мы идем в комнату, куда девочкам заходить не полагается.
– Уильям, ведите себя хорошо, – сказала доктор Крауэр-Поппе, отец в ответ показал ей язык и встал из-за стола.
– Не вернетесь через десять минут – я к вам приду, – предупредила доктор фон Pop, взяв Джека за руку.
– Джек, ваш отец рыдал от счастья, когда вы выиграли, рыдал и хлопал как одержимый! – сказала доктор Крауэр-Поппе. – Он так вами гордится!
– Я просто хотел сказать, что Эмма ему помогала, это очевидно, – возмущенно проговорил Уильям.
– Уильям, не прикидывайтесь, вы рыдали от счастья, и мы все вместе с вами, – сказала доктор фон Pop.
Тут Джек сообразил, что это значит. Раз Уильям смотрел оскаровскую церемонию вместе с врачами, значит, он жил в Кильхберге уже в 2000 году; стало быть, он пробыл тут, по крайней мере, более трех лет. Никто, даже Хетер, не говорил Джеку, что Уильям находится здесь так долго.
383 
