146 
– Что оно делает? – спросила Креси.
Адриана и сама пыталась эго понять.
– Я вижу две вихревые воронки, – сказала она немного погодя, – расположенные одна над другой, они соединяются в точке горящего ядра. Нижняя вращается по часовой стрелке и втягивает внутрь какую-то материальную субстанцию – думаю, либо графит, либо уголь. Там, где эта машина проходит, все выжигается дотла. Или, возможно, она вначале выжигает все, а затем всасывает образовавшийся пепел. А что происходит в центре, я даже определить не могу. На обычную трансмутацию это не похоже, выглядит все так, словно ферменты разрушают друг друга и из их частиц образуется некая новая субстанция. При этом выделяется большое количество тепла и света. Видишь вон там вихрь, закрученный против часовой стрелки? Это выбрасывается газ и еще какие-то вещества.
– Ядовитые газы?
– Возможно. Ядовитые они или нет, особой роли не играет, их температура настолько высока, что сжигает все живое.
– О боже!
– Думаю, Господь Бог здесь как раз и ни при чем. Это машина Сведенборга, и одновременно это – malakus.
– Ангел разрушения. – Голос Креси прозвучал ровно и спокойно. – Наконец-то осуществилась их заветная мечта.
– Если ты что-нибудь об этом знаешь, Вероника, ты должна немедленно рассказать.
– Мне нечего рассказывать, – тихо ответила Креси. – До сего момента эта машина существовала только в самых черных мечтах malfaiteurs.
– Спасибо Сведенборгу, мечта стала реальностью. О чем он только думал, ведь он по своей природе не злой человек.
– Действительно, он не злой, он легковерный, – сказала Креси. – Я согласно с Эркюлем, нам надо немедленно улетать.
– Когда все поднимутся на борт, – рассеянно ответила Адриана.
Она была загипнотизирована чудовищной красотой машины тьмы, смелостью замысла, ее сотворившего. Машина, по всей видимости, "питалась" графитом, а графит – кристаллическая модификация чистого углерода. Углерод сам по себе – универсальное вещество, присутствующее во всем живом. Несколько лет назад она серьезно изучала его и даже написала небольшой трактат. Углерод содержится в почве, в организмах растений и животных, он входит даже в состав воздуха, он – составляющая часть алмазов. Когда эта машина удовлетворит свою пожирающую страсть, ничего живого на земле не останется, исчезнет сама материя. Нетронутыми останутся только malakim.
В своем трактате она высказала предположение, что графит был тем материалом, в который Господь вдохнул жизнь и который в Книге Бытия метафорически был назван глиной. Если все это так, то жизнь не просто исчезнет, она исчезнет навсегда.
Она никогда ни о чем таком не задумывалась – еще один пример непростительной беззаботности, давшей возможность реализоваться такой безумной идее Сведенборга.
Рядом кто-то тихо ахнул: это подошли Линней и Эмили.
– Вот вам новый образец malakus, господин Линней. Как бы вы его назвали? – тихо спросила Адриана.
Линней молчал. Машина тьмы приближалась к Новой Москве и, похоже, набирала скорость. Пылающее ядро стало настолько ярким, что на него было больно смотреть даже сквозь пелену пепла, которую она поднимала, пожирая. Машина была на расстоянии нескольких миль, но уже чувствовался ее запах – резкий, металлический, совсем не похожий на запах дыма.
– Это какой-то новый род? – наконец выговорил Линней, голос у него от страха сделался тонким. – Что-то наподобие taloi?
– Задание определить имя дано тебе, – ответила Адриана.
– Angelos keres? – выдавил Линней. – Keres по-гречески означает "несущий смерть". – Голос его дрожал.
– Хорошее название, – сказала Адриана. – Не забудь записать.
Корабль от порывов ветра начало покачивать, они все покрылись испариной: воздух стал душным и влажным.
– Все на борту, Адриана! Ради бога!
Казалось, Эркюль не мог смотреть в сторону приближавшегося ангела смерти. Адриана не знала человека, смелее Эркюля, но у каждого были свои пределы. Иной мог не кланяться под пулями, но пускался в бегство при виде паука. Хоть она и осознавала, какую опасность представляет keres, он тем не менее казался ей прекрасным. Но для Эркюля и любого другого человека, кто не мог видеть то, что видела она, машина казалось чем-то ужасным.
– Трогаемся, – отдала приказ Адриана.
Корабль, покачиваясь, стал набирать высоту, за ними последовали остальные корабли. У них над головой заключенные в красные шары ифриты издали неслышный человеческому уху вой – они приветствовали своих собратьев.
146 
