Глава 23

– Какая она, Барб? – Барбара и Том лежали рядом на краю его бассейна. Со времени их переезда прошло две недели, но Барбара редко виделась с Дафной. Та была с головой погружена в работу и едва замечала, что происходило вокруг. Днем Барбара делала, что ей полагалось, а все вечера проводила с Томом. И его, и ее жизнь в корне изменилась за эти две недели, с тех пор как они стали любовниками.

Они лежали и любовались закатом, Том слегка касался ее руки. Ему всегда нравилось слушать ее рассказы про Дафну.

– Она настоящая трудяга, а еще эта женщина полна любви, сострадания, печали.

– Неудивительно. На ее долю выпало столько несчастий, что их хватило бы на добрый десяток человек.

– А она пережила. Это в ней и удивительно. Она мягче, добрее и душевнее, чем кто-либо, кого я знаю.

– Не может быть. – Он покачал головой и посмотрел Барбаре в глаза.

– Почему? Это правда.

– Потому что нет человека душевнее и добрее тебя.

Когда он это сказал, Барбара снова осознала, как ей повезло. По правде говоря, больше, чем Дафне. Она немного помолчала, Том тем временем смотрел на нее, а потом наклонился и нежно поцеловал. Он никогда прежде не был так счастлив и наблюдал, как Барбара раскрывалась перед ним, словно летний цветок. Она смеялась, радовалась, и ее глаза были жизнерадостнее, чем тогда, в студенческие годы, когда он с ней познакомился.

– Взгляни на себя, дорогая. Ты тоже страдала. Такой одинокий человек не может быть счастлив. Я не был так одинок, и все же был несчастен.

– В тот день в «Гуччи» ты мне вовсе не показался несчастным. – Ей нравилось подтрунивать над ним по этому поводу. Элоиза исчезла две недели назад и якобы уже жила с молодым актером.

Но Барбара также теперь знала, что, когда он был женат, ему все равно было ужасно одиноко. Именно когда она узнала об этом, она раскрыла ему свое сердце и позволила себе поверить ему. Ему была нанесена жестокая обида, гораздо более жестокая, чем та, которую ей нанес юрист много лет назад. Она об этом тоже рассказала Тому, а он держал ее в объятиях, пока она плакала, изливая комплекс вины и печаль, которые чувствовала и копила в себе. А потом она призналась, что больше всего ее огорчает то, что она уже слишком стара, чтобы иметь детей.

– Да что ты выдумала, сколько тебе лет?

– Сорок.

Ему было сорок два, и он посмотрел на нее с ласковой решимостью.

– В наше время женщины рожают и в сорок пять, и в сорок семь, и в пятьдесят, черт побери. Сорок – это вообще ничего особенного. Может, у тебя какие-то медицинские противопоказания?

– Да вроде нет. – Кроме того, что она всегда задавалась вопросом, не повредил ли ей аборт так, что она не сможет иметь детей. В последние годы она и думать об этом перестала, считая, что об этом вообще не может идти речи. Но Том не соглашался.

– Но это правда слишком поздно. Смешно иметь детей в моем возрасте.

– Если ты их хочешь, смешно их не иметь. Мои дети – самая большая радость в моей жизни. Не лишай себя этого, Барбара.

Он познакомил ее с Александрой, и Барбара могла увидеть, почему дети доставляли ему такую радость. Алекс была прелестной, веселой, непосредственной девочкой, внешне похожей на Сэнди, но с добрым характером отца. Барбара еще не видела его сына, Боба, но, по рассказам, он был вылитый отец, и она не сомневалась, что он ей тоже понравится.

На протяжении шести недель Барбара скрывала от Дафны свою жизнь. Но однажды утром она пришла домой и застала Дафну сидящей в гостиной с почти пьяной улыбкой.

– Что с тобой?

– Я это совершила!

– Что совершила?

– Я закончила сценарий! – Она была преисполнена энергии и гордости, ее глаза возбужденно горели. Завершить работу было ее главной задачей, а еще она знала, что чем скорее закончит работу, тем скорее увидится с сыном.

– У-р-р-а-а!

Барбара заключила ее в объятия, а потом откупорила бутылку шампанского. После третьего бокала Дафна шаловливо посмотрела на нее:

– Так ты вообще не собираешься ничего рассказывать?

– Что рассказывать? – Барбара сразу перестала соображать.

– О том, куда ты каждый вечер уходишь, пока я просиживаю тут штаны. – Дафна улыбнулась, а Барбара вся вспыхнула. – Только не говори мне, что ходишь в кино.

– Я правда хотела тебе рассказать, но... – Барбара закатила глаза с мечтательным видом, и Дафна застонала.

– О Господи, я так и знала. Ты влюбилась. – Она погрозила ей пальцем. – Только не говори мне, что выходишь замуж. Об этом нет и речи, по крайней мере пока я не закончу картину.

  78