очень нудно 
98 
– Эндрю здоров?
Ее сердце стучало, но Мэтью быстро ее успокоил:
– Все в порядке. Но я должен признать, что соскучился. Как продвигается фильм?
– Отлично, точнее, великолепно.
Мэтью услышал в ее голосе еще что-то, но не был уверен, что именно. Между ними появилась какая-то отчужденность, которой раньше не было, и он хотел узнать ее причину. Может, просто из-за фильма, но это было маловероятно. А когда Мэтью позвонил еще раз, к телефону подошел Джастин.
– Какая школа? – Джастин не сразу понял. Он читал текст для следующего съемочного дня, а Дафна была в ванной. – Го... – что?
– Говард. Она знает.
Мэтью уже пожалел, что позвонил ей.
– А-а. – Джастин вспомнил. – Ее сын. Она не может сейчас подойти. Она в ванной.
Мэтью внутренне съежился. Так вот в чем была причина ее молчания. В ее жизни был мужчина. Это его огорчило, но Мэтью надеялся, что это по крайней мере достойный человек. Она заслужила кого-то необыкновенного, потому что сама была необыкновенной.
– Ей что-нибудь передать?
– Пожалуйста, скажите ей, что у ее сына все в порядке.
– Непременно.
Джастин повесил трубку и посмотрел на часы. В Нью-Гемпшире было одиннадцать тридцать. Очень странно, что они звонили в это время. Он зашел в ванную и сказал Дафне, что кто-то ей звонил из школы ее ребенка.
– Он просил сказать тебе, что у твоего сына все благополучно. – И вдруг Джастин на нее странно посмотрел: – Что-то поздновато он тебе позвонил. Кто это?
– Мэтью Дэйн. Директор.
Дафна виновато посмотрела, как будто сожалела, что Джастин ответил на звонок. Но он рассмеялся и сел на край ванны.
– Неужто у моей маленькой старой девы был роман с руководителем школы ее сына?
Идея его развеселила, Дафна же была раздосадована:
– Нет, Джастин, это неправда. Мы просто друзья.
– Какие такие друзья?
– Друзья-собеседники. Какими могли бы быть мы с тобой, если бы ты хоть что-то соображал. – Ее голос смягчился. – Он прекрасный человек и очень помог Эндрю.
– О Господи, все эти парни из школ-интернатов гомики, Дафф. Ты что, не знала этого? Он скорее всего влюблен в попку твоего малыша.
В глазах Дафны, когда она взглянула на Джастина, внезапно сверкнуло бешенство:
– Ты говоришь мерзости, сам ничего об этом не зная. Это специальная школа, и те, кто там работает, настоящие подвижники.
– Ну, может быть. – Она его не убедила, и Джастин посмотрел на нее вопросительно: – Что ты имеешь в виду под «специальной» школой? У него что, какие-то проблемы? – Он вдруг вспомнил слова Дафны о том, что ей пришлось оставить там Эндрю, что у нее не было выбора. Он содрогнулся от мысли, что ее сын может быть умственно отсталым, а Дафна вглядывалась в его глаза, словно оценивая, насколько она может ему довериться.
Наступила длительная пауза, и затем Дафна кивнула:
– Да. Эндрю от рождения глухой. Он находится в школе для глухих в Нью-Гемпшире.
– Боже мой! Ты мне никогда об этом не говорила.
– Я обычно об этом не говорю, – произнесла Дафна печально.
– Почему, Дафф?
– Потому что это касается только меня и больше никого. – Она взглянула на него почти дерзко.
– Это, должно быть, паршиво – иметь глухого ребенка.
– Нет.
Глядя Джастину в глаза, Дафна видела, что он не понимает, но, если он ее любил, он должен был это знать.
– Он замечательный ребенок и осваивает все, что нужно знать для жизни в нормальном обществе.
– Это здорово.
Но видно было, что Джастин не хотел знать об этом больше. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и потом вернулся в спальню дальше читать свою роль.
Дафна вышла из ванны, вытерлась и пошла позвонить Мэтью из кабинета. Он ответил и стал извиняться, что позвонил.
– Не говори глупостей, Мэтт. Я бы сама позвонила, но была ужасно занята.
Она не стала говорить о Джастине, да и не знала, что сказать, но была смущена оттого, что Мэтт обнаружил его в ее доме. Джастин сказал ей, что сообщил, что она была в ванной; Дафна не считала это подобающим ответом на телефонные звонки к ней. А если бы это звонили журналисты? Но Джастина это, по-видимому, не особенно волновало. Он был гораздо более привычен к их настырности, чем Дафна, и несколько меньше заботился о своей репутации. Он уже раньше ее запятнал.
– Как Эндрю?
– Хорошо.
Мэтью сообщил Дафне все последние новости, но между ними была какая-то странная неловкость, и разговор ни ему, ни ей не принес прежнего удовлетворения. Дафна пыталась уяснить, говорила ли она с ним так помногу потому, что была одинока, и внезапно почувствовала себя виноватой за то, что использовала его, чтобы заполнить свои пустые вечера здесь, на Западном побережье. А теперь был Джастин, и все было по-другому, но, вешая трубку, она ощутила потерю.
98 
