46 
– Обопрись на мою руку, если тебе тяжело идти, – сказал Александр. – Или я могу…
– Нет! – вырвалось у Лиз. – Я сама.
Но не успела она сделать и двух шагов, как ойкнула и остановилась.
– Мне нужно отдохнуть, – сказала она с вымученной улыбкой.
Александр не стал с ней спорить. Он просто подошел ближе и, прежде чем она успела возразить, поднял ее на руки. У Лиз перехватило дыхание. Все было точно так же, как на пляже: его сильные руки крепко сжимали ее тело, она обнимала его за шею и ощущала биение его сердца… И все-таки что-то изменилось. Изменилось не только в ней, но и в нем. Лиз чувствовала, как дрожат его руки, и знала, что усталость тут совсем ни при чем. Если бы на месте Александра был любой другой мужчина, Лиз бы не сомневалась в том, что ее близость оказывает на него такое воздействие. Но разве можно предположить, что Александр, равнодушный, строгий Александр, который мог бы любить первых красавиц мира, волнуется только потому, что несет на руках заурядную девчонку, более достойную его презрения?
Лиз приказала себе быть реалисткой и не обольщаться. Меньше грез – меньше разочарований. Появится когда-нибудь в ее жизни мужчина, не такой красивый и далекий, как Александр, с которым ей будет хорошо. Они не будут смотреть друг на друга свысока и будут счастливы…
Лиз сама не заметила того, как склонила голову на плечо Александра. Она совсем потеряла счет времени. Казалось, что уже очень давно он прижимает ее к своей груди. Так давно, что она перестала смущаться и переживать. Так давно, что она невольно почувствовала, что имеет полное право находиться в его объятиях.
Когда вдалеке замелькали огни виллы и послышалась музыка, Лиз была разочарована. Сказка заканчивалась, и ей нужно было возвращаться в реальную жизнь. В жизнь, где дочери Константина Деметриоса не подобает возвращаться в испачканном платье, да еще в компании мужчины.
Тело Лиз напряглось, и Александр все понял без слов. Он бережно опустил ее на землю.
– Как нога? – спросил он.
– Нормально, – жизнерадостно ответила Лиз, не имея ни малейшего представления о том, как будет перемещаться по вилле. – Знаешь, нам, наверное, не стоит заходить вместе…
Она запнулась.
– Беспокоишься о своей репутации? – усмехнулся он.
– О твоей! – парировала она. – Мне терять нечего…
– Может быть, Лиз Морадо и нечего терять, – задумчиво проговорил Александр. – А вот о Пенелопе Деметриос я такого сказать не могу.
Лиз покраснела. Теперь ясно, что он думает о ней на самом деле. Лиз Морадо – сосредоточение всех возможных пороков, но как дочь Константина Деметриоса она обязана заботиться о своей репутации.
– Ладно, иди вперед. А я выжду десять минут, – буркнула она.
– Нет, – покачал головой Александр. – Я не оставлю тебя здесь одну. Ты первая. И не забудь отряхнуть платье.
Лиз вспыхнула. Но Александр был прав. Не годится ей торчать в одиночестве на улице, да и ходить в грязном платье действительно нехорошо.
Лиз повернулась и пошла к дому, обещая себе, что с завтрашнего дня приложит максимум усилий, чтобы выкинуть Александра Деметриоса из головы.
Через обещанные десять минут Александр присоединился к гостям. Ему сразу бросилось в глаза какое-то особенное волнение, царящее в зале. Не ускользнуло от его внимания и то, что многие исподтишка поглядывают на него, не то с любопытством, не то с сочувствием. Наверное, отец объявил о том, что я больше не единственный наследник его состояния, догадался Александр. Жаль, что я опоздал. Зато хотя бы Лиз присутствовала.
Александр обвел глазами зал, ища девушку, однако Лиз нигде не было видно. Скорее всего, сейчас ее обступили любопытные и мучают своими вопросами, подумал он. В королевстве Деметриос появилась принцесса. Мои акции у местного женского населения, должно быть, сильно упали. Зато мужчины активизировались.
Он с толикой цинизма размышлял о людях, чья симпатия к нему заметно поубавится после того, как он унаследует всего лишь половину от миллионного состояния Константина Деметриоса. Прав отец, с горечью думал Александр. Большинство тех, кто клянется нам в любви или дружбе, на самом деле преклоняются лишь перед нашим банковским счетом. У бедности есть одно преимущество – по крайней мере, бедняки могут быть уверены в искренности чувств. Крошке Лиз еще предстоит усвоить этот урок…
Размышления Александра прервал Константин Деметриос.
46 
