Последние отзывы

  69  

Убегая, они споткнулись и упали на твердый песок, и веселый смех Саманты до краев заполнил его сердце. Оба мокрые, дрожащие, все в песке, а она смеялась так, будто это самый счастливый момент в ее жизни. Руки девушки инстинктивно сомкнулись на шее мужчины, когда он обнял ее, и они даже не пытались подняться.

Затаив дыхание, Слоан не открывал глаз, чувствуя ее под собой.

Их соленые теперь губы каким-то образом нашли друг друга. Глаза его были по-прежнему закрыты: он боялся спугнуть момент этого невинного отступления. Волны разбивались в нескольких дюймах от их ног, но сейчас имело значение только ощущение ее близости. Слоан скользнул языком между ее зубами, ощущая пламя взаимного желания, и перестал думать о чем бы то ни было.

Она промокла насквозь, он тоже. Но мужчина чувствовал отнюдь не холод, а напряжение ее сосков и ее груди, готовые вырваться из-под мокрой материи навстречу его ласкам. Он накрыл одну из них ладонью, она застонала, чуть изогнувшись и всецело принадлежа ему. Сотрясаясь от желания, такого сильного, что едва ли можно было его обуздать, он впился в ее рот и накрыл ладонями обе груди.

Она едва слышно кричала, то ли протестуя, то ли от страсти – он не различал. Над ними шумел ветер, но он укрыл ее своим телом. Воздух пах солью и Самантой. Слоан чувствовал ее особый аромат повсюду, сладкий, свежий, – и все это было его! Ее руки застыли у него на спине, потом поползли ниже, когда он проник ей под юбку, потом конвульсивно сжали его запястье, когда он погладил ее открывшееся бедро. Ему не нужно было заставлять себя отключиться. Природа взяла свое. Это случалось так редко, что он не делал никаких усилий, чтобы прийти в себя.

Она извивалась под ним, побуждая его неистовствовать. Слоан с благодарностью почувствовал, что корсаж ослабел, когда его рука проникла под пояс через бесчисленные складки юбки. Он ощутил шелк ее кожи, на этот раз под сорочкой. Девушка застонала, но теперь он не сомневался, что она рада его руке на своей обнаженной груди.

Ее поцелуи были столь неистовы, что он не осмеливался встретиться с ней взглядом. Момент был слишком внезапный, слишком невинный, чтобы вдруг разбить его очарование немым вопросом о правде или лжи. Их тела подчинялись собственной музыке, такой же естественной, как волны, разбивающиеся о песок и скалы. Он ни за что не согласился бы нарушить эту гармонию.

Слоан развязал ее панталончики и распахнул их. Из груди Саманты вырвался сильный высокий крик, когда его пальцы толкнулись туда, куда он хотел вторгнуться силой, но лоно уже увлажнилось, и она с готовностью отвечала на малейшее его движение. Все так и должно быть. Он не сделал ни одной ошибки. Она хотела его ничуть не меньше, чем он ее.

Слоан хотел целовать ее груди, но дурацкий корсаж опять преградил ему путь. Ничего, еще будет время, когда они лягут на простыни, как он и обещал. О, какое великолепное тело, все из тонких линий и мягких кривых! Он дотронулся до соска, скользнул рукой к талии, затем погладил полные ягодицы. Она бессознательно захныкала и приподнялась, и Слоан наконец открыл глаза и увидел ее темно-красный треугольник и кожу, сверкающую, как фарфор под полуденным солнцем. Он прикоснулся к ней снова, и ее бедра разошлись, открываясь только для него, и ждать больше было невозможно. Вокруг звенел сверкающий мир, но он хотел видеть лишь то, что перед ним. Это было как наваждение. Он понимал и не сопротивлялся.

Толботт застонал и со вздохом облегчения расстегнул пуговицы на брюках, высвобождая отвердевшую плоть. Пусть ветер свистел вокруг, не важно. Он нашел гавань, в которой нуждался.

Слоан накрыл Саманту всем своим телом, ища губами ее рот, как бы для одобрения, и подразнивая соски под ее нелепым туалетом. Ее пальцы вцепились во влажную рубашку, но она не отталкивала его. Он задвигался, чтобы скользнуть между ее ног, и она приоткрыла рот, ощущая прикосновения чего-то более толстого и твердого, чем палец, тем не менее вернув ему поцелуй.

Все так и должно было случиться. Океан за ними бился о берег, оба были все мокрые – снаружи и внутри. Жар их тел прогонял холод ветра. Возможно только одно – действо еще более совершенное, нежели уже было.

Он должен был проникнуть в нее.

Очень бережно Слоан развел ее ноги. К нему вернулась способность сосредоточиваться, но он едва не утратил ее снова, когда Саманта задрожала и слегка воспротивилась. Он снова прикоснулся к ней, поискал набухший бугорок, она дернулась и застонала, а он услышал свое собственное протестующее рычание. Он не мог больше терпеть, пытка и так длилась слишком долго.

  69