104 
На Хизи навалился страх. Мир по ту сторону барабана казался ей голым и каким-то упрощенным; человеческие чувства во время пребывания там в ней притупились. Теперь, когда горячка битвы была позади, Хизи не ощущала ничего, кроме ужаса. Ведь она убила, а вовсе не спасла Перкара. Его голова раскололась, и сделала это она, Хизи, — хоть и при помощи копыт своей помощницы.
Хизи заморгала. Перкар, как и прежде, лежал на полу пещеры, голова его была цела, и когда Братец Конь и Нгангата склонились над юношей, тот слабо застонал.
— Что случилось? — спросил Тзэм. — Почему ты дрожишь?
Хизи взглянула в его озадаченное лицо:
— Битва… Разве ты ее не видел?
— Видел? Я видел только, как вы со стариком били в барабаны и пели какую-то чепуху. Хин начал визжать и выть, и тогда Братец Конь встал и начал размахивать барабаном. Потом появилось что-то похожее на дым. Вот и все, что я видел.
— Правда?
— Принцесса, только это и произошло. Нахмурившись, Хизи повернулась к Перкару и склонившимся над ним мужчинам.
— Ну как? Стало ему лучше?
Братец Конь озабоченно покачал головой:
— Он все еще болен. Даже Харке потребуется время, чтобы исцелить его полностью. Но пожирающего дыхание больше нет.
— Благодаря тебе.
— Благодаря богине-кобылице или тебе самой.
— Но это же ты убил чудовище. Братец Конь развел руками.
— Оно на самом деле не убито, но теперь ему понадобится много лет, чтобы снова собрать воедино свою сущность.
— Ты выбросил его сквозь барабан.
— Да. Ведь это житель озера. Выброшенный из воды, лишенный плоти, он в определенном смысле задыхается, распадается на части.
— Так же происходит и со всеми богами?
— Нет. Пожирающий дыхание самый слабый из них. Но любой переход сквозь барабан — с одной стороны поверхности озера на другую — должен быть специально подготовлен: духом, богом или человеком. Такой переход всегда опасен.
— О чем вы говорите? О каком озере? — спросил Тзэм.
— Я потом тебе объясню, — пообещала Хизи, похлопав великана по руке. — Обязательно объясню, но не сейчас.
— Хорошо. А то сейчас вы двое говорите как безумцы.
Братец Конь не ухмыльнулся, но в его глазах промелькнула его прежняя веселость. Он покачал головой и сказал Тзэму:
— Ты прав. Безумие обязательно требуется для того, чтобы стать гааном. — Старик наклонился к своему псу и почесал ему ухо.
Тзэм закатил глаза.
— Ну, тогда здесь, должно быть, гааны все, кроме меня самого.
В этот момент его перебил Ю-Хан:
— Там, на равнине. Смотрите.
Хизи взглянула туда, куда он показывал, но увидела лишь залитую лунным светом равнину и мчащиеся облака. Нгангата и Братец Конь, однако, забеспокоились.
— Я думал, они их задержат дольше, — пробормотал старик.
— Может быть, это кто-то другой.
— Может быть.
Что там? Что случилось? — спросила Хизи.
— Вон там, видишь? — Нгангата показал на равнину. Хизи присмотрелась, но так ничего и не увидела.
— Нет, не вижу.
— Костер. Кто-то гонится за нами, отстает на день-полтора пути.
Братец Конь застонал:
— Я надеялся отдохнуть до рассвета.
— Можно отдыхать и в седле, — ответил ему Нгангата. — По крайней мере мы не оставим следов.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Хизи. Потом до нее дошло: снаружи доносился тихий шелест дождя. Где-то вдалеке зарычал гром, небо озарила вспышка голубого огня.
— Я же говорил тебе, что будет дождь, — сказал Нгангата Хизи. Но смотрел он на Перкара, который снова застонал; Хизи показалось, что на странных широких губах полукровки промелькнула улыбка, словно тот благодарил своих неведомых богов.
XX
ДРАКОНЫ
Ган помедлил на пороге библиотеки и оглянулся, оглядывая каждую книгу на полках. Солдаты, сопровождавшие его, начали нетерпеливо покашливать.
— Подождите, — проворчал старик: он увидел оказавшийся не на месте том и на плохо гнущихся ногах двинулся через комнату. — Ну и куда мы отправимся? — задал он риторический вопрос и тут же получил на него ответ, взглянув на пометку на переплете.
Книге полагалось стоять в одном из шкафов в глубине помещения — той его части, которую Хизи называла «путаницей». Ган махнул рукой солдатам и понес книгу на место. Оказавшись в одиночестве, старик припал головой к кожаным переплетам.
— Я провел среди вас всю жизнь, — прошептал он. — Как вы без меня обойдетесь?
Книги ничего не сказали ему, конечно, но, возвращаясь тяжелыми шагами туда, где его ждали стражники, старый библиотекарь, к своему удивлению, сам нашел ответ. Ласково коснувшись последней в ряду книги, «Толкования писаний Третьей династии», он прошептал:
104 
