ИСТОРИЯ БАРБИ

Мой друг, писатель Хуан Карлос Ботеро, сын колумбийского художника и скульптора, остановился на пороге отеля «Каса Медина» в Боготе и инстинктивно отшатнулся, увидев двух типов с мрачными физиономиями. «Черт! — пробормотал он. — Вылитые бандиты». По ночам некоторые городские кварталы напоминают поле битвы — безлюдные улицы, пугливые тени, машины с поднятыми стеклами, бары, закрытые по закону Санаории. Этот закон был призван предотвратить инциденты с оружием и вождение в нетрезвом виде после часа ночи. Теперь люди напиваются и убивают друг друга только до часа.

Мы пили голубой джин, говорили о пропавших кораблях, охотниках за сокровищами и книгах. А еще — о Барби Кинтеро. Барби двадцать восемь лет. Ее печальная судьба — это судьба Колумбии с ее наркоторговлей, коррупцией, партизанами и нищетой. Барби — настоящая красавица, несмотря на нищету. Представляю, какой прелестной куколкой она была в тринадцать, когда ее еще звали Адрианой Альсате. В том году родная мать продала девочку в один из медельинских баров. У этой женщины было семнадцать детей-погодок, почти все — от разных мужчин, все начинали курить травку в семь лет. Отец Барби был темной личностью. Возможно, он до сих пор где-нибудь пьет, если его еще не убили. Он снялся в массовке «Продавщицы роз» и пытался изнасиловать Барби, когда ей было одиннадцать. Все звали его Крысой.

В то время Пабло Эскобар платил по два миллиона за каждого убитого полицейского. Барби нравились крутые парни. Она танцевала стриптиз перед ребятами из банды Кальво, перед ребятами из банды Начо, и перед парнями Приспо. Она курила травку, кололась и успела сделать два аборта до того, как получила паспорт. Она была прелестной белокурой куколкой, из-за которой дрались мужчины. Пламя вспыхивало моментально: когда бандиты заявлялись в клуб, Барби выбирала самого дикого и опасного. Остальным приходилось вставать в очередь. Сколько раз она слышала: «Прикончите этого пидора!» И выстрелы. В этом клубе перестрелки были делом привычным, как выпивка, наркотики, женщины и песни. Вроде голов на чемпионате, говорит Хуан Карлос.

Однажды Барби играла в русскую рулетку со своим парнем. Пуля прошла по касательной, и у девушки навсегда остался шрам на левой груди. Она не раз сопровождала парней из банды Начо в налетах и ограблениях и бывала в перестрелках. Она клянется, что много не убивала — лишь однажды пырнула ножом таксиста. Хотя иногда она приказывала своим дружкам пристрелить какого-нибудь урода, который ее оскорбил. Так продолжалось, пока не приехали люди Кальво и не перестреляли всех. «Моего парня убили, — рассказывала Барби, — а меня забрали с собой и изнасиловали. Двенадцать человек».

Так Барби стала осведомительницей у томбас, как в тех местах называют полицейских, оставаясь при этом подружкой бандитов. Она заманивала в капканы и тех и других, оставаясь вне подозрений. «Все они глотали наживку, — рассказывала Барби — а я подводила их под пули». Потом она стала женой Ньетаса, головореза с лысым черепом, но его звезда закатилась с падением Медельина. Когда родная сестра Ньетаса родила от него второго ребенка, Барби послала все к черту и отправилась торговать собой к партизанам, в Мусо и Пуэрто-Бойаку. Пару раз она сидела в тюрьме за какие-то темные дела. Об этом Барби упомянула вскользь. Кажется, в первый раз речь шла о краже миллиона песо, а второй — о краже винтовки и гранаты у какого-то полицейского. В конце концов она оказалась на обочине шоссе № 18 с маленькой дочкой на руках. Еще одна живет у крестной, а двух постарше Барби отдала в службу опеки — в надежде, что кто-нибудь о них позаботиться. Денег едва хватало на еду, одежду и наркотики.

  72