очень нудно 
94 
– Ты думаешь, мы его можем взять? – Она улыбалась, как ребенок, встревоженный, взволнованный и гордый своим приобретением.
Он засмеялся:
– Ты спрашиваешь моего совета? Я думал, все уже решено, Золушка. Кстати, сколько я тебе должен за задаток?
– Ни черта ты мне не должен. Это моя доля.
– Что за доля? – спросил он, удивленно глядя на нее.
– Ты же не собираешься меня содержать, правда? Так что будем платить пополам. Не так ли? – Она вдруг смутилась. Они еще не обсуждали финансовые вопросы переезда.
– Ты серьезно? – Ник обиделся. – Конечно, я собираюсь тебя содержать.
– Но ты не женат на мне. Мы просто живем вместе.
– Это ты так решила, а не я. Тайг – это твоя обязанность, если хочешь, а ты – моя. Я не собираюсь, чтобы ты платила за аренду жилья.
– Мне кажется, это нечестно.
– Думай что хочешь. Я могу содержать и Тайга тоже, если ты согласна, – сказал он серьёзно, но Кейт покачала головой.
– Ник... – Она посмотрела на него с нежностью. Прошло только два месяца, а он уже предлагает ей все. Предлагает содержать ее, развлекать, заботиться о ней и воспитывать ее сына. Все это походило на сон. – Почему ты всегда так добр ко мне?
– Потому что ты это заслужила, потому что я люблю тебя. – Он присел рядом с ней. – Я готов сделать еще больше, если ты согласишься.
– Что может быть еще больше? – Она посмотрела вокруг сверкающими глазами, однако Ник был необычайно серьезен.
– Брак. – Он произнес это тихо, а она отвернулась. – Ты до сих пор не решаешься, не так ли?
– Но, черт возьми, прошло только два месяца! – И она все еще не рассказала ему про Тома. В свое время... Он знал, что в свое время... по крайней мере, он надеялся.
Ему понравилась идея свободной комнаты рядом с комнатой Тайга. У него появилась великолепная идея, как ее заполнить, и вовсе не друзьями из Лос-Анджелеса или Нью-Йорка. Ник пристально смотрел на Кейт в сумерках, и она наконец подняла на него глаза. А потом осторожно обвила его руками и очень крепко прижала к себе.
– Извини, Ник. Но я не могу сейчас думать о замужестве... Я не могу. – У нее внутри словно что-то оборвалось.
– Ты все еще привязана к своему мужу? – Он не собирался давить, но не смог сдержаться.
– Нет. Не так, как ты думаешь. Я приняла то, что случилось. Я говорила тебе, его нет. И самое смешное, что ты меня уже знаешь лучше, чем когда бы то ни было знал он. – Произнеся эти слова, она почувствовала себя предательницей. Том знал ее в совершенстве, но она тогда была совсем девочкой, ребенком. Она сама себя тогда не знала. Но теперь она изменилась, и у них с Ником совсем другие отношения.
– Но ты к нему привязана, не так ли?
Она собралась было сказать «нет», но потом кивнула:
– В некотором смысле.
– В каком?
– Может быть, из-за того, что между нами когда-то было. Это был странный диалог. Она старалась правдиво отвечать на его вопросы, не подозревая, как много он знает.
– Ты не можешь так жить вечно, Кейт.
– Я знаю. Мне всегда казалось, что я не смогу больше выйти замуж.
– Это смешно. – Он встал и вздохнул. – Давай поговорим об этом позже. А сейчас, Золушка, – он посмотрел на нее с улыбкой, от которой она всегда таяла, – добро пожаловать домой. – Он взял ее лицо в руки и очень нежно поцеловал.
Через три недели они переехали, окружив себя хаосом, весельем и любовью. Тайг закрылся в своей комнате. Борт обследовал весь дом; кухня стала любимым местом для всех, а комната для прислуги превратилась в хранилище велосипедов, коньков и лыж. Ник учил Тайга кататься на коньках и собирался вывезти их обоих кататься на лыжах, как только где-нибудь выпадет снег. Столовая выглядела так, как она себе ее представляла: со столом, который они купили на аукционе, и восемью простыми стульями с перекладинами на спинках. На окна она повесила белые занавески из органди. Гостиная была великовата для ежедневного пользования, но она прекрасно подойдет для приемов.
Комната наверху стала как раз тем, о чем они мечтали. Любовным гнездышком. Когда они не прятались в своей неубранной викторианской спальне, их можно было найти в кабинете наверху; Кейт наполнила его цветами и книгами, старыми картинами, которые она любила, кожаными креслами из квартиры Ника и самыми дорогими ему вещичками: детскими трофеями, любимыми фотографиями и чучелом львиной головы, курящей огромную сигару и подмигивающей одним глазом. На стене также висели туба, в память о еще более далеком прошлом, и бесчисленные рисунки Тайга. Ее прошлое не шло дальше этого. До Тайга были ее родители, был Том, но эти две эры кончились. Наступила новая жизнь. Она начала ее, уехав из деревни. Точно так же, как когда-то переселившись туда. Всякий раз она закрывала за собой дверь.
94 
