Последние отзывы

  64  

— Чем вы занимаетесь здесь? — грубовато поинтересовался Джонсон. Он, как и остальные, не понимал причины ее появления, но спрашивать… он был слишком хорошо воспитан и горд, чтобы спрашивать об этом.

— Тем, я думаю, чем и другие. Ищу сюжеты, пишу репортажи о военных действиях. Я здесь на ближайшие шесть месяцев и работаю на «Морнинг сан» из Сан-Франциско.

Джонсон опешил" «Морнинг сан» — солидная газета, он был знаком с предыдущим корреспондентом от нее. Его сильно удивило, что они прислали зеленую девчонку, хотя кто знает, какие у них были причины для этого.

— Ты занималась чем-нибудь подобным до этого? — В ответ она честно покачала головой, но не показалась испуганной. Пока она не имела ни малейшего представления, что ей предстоит здесь делать конкретно. Ей было сказано обратиться в офис «Ассошиэйтед Пресс» за распоряжениями. Эд Вильсон специально позвонил туда и объяснил, что ее надо держать подальше от военных действий и никуда не отпускать в одиночку. — Сколько тебе лет? — так же угрюмо спросил Джонсон. Пакстон подумала было соврать, но не стала.

— Двадцать два. Я только что окончила Беркли. — Она не стала говорить ему, что не совсем закончила учебу. Пакстон подписала чек за завтрак, и они вместе вышли в холл. Джонсон улыбнулся.

— Я вышел оттуда шестнадцать лет назад. — Ему было приятно такое совпадение. — Я был такой же зеленый, как ты, когда «Нью-Йорк тайме» послала меня в Корею. Там я получил такой опыт, какой никогда бы не высидел, останься я в Нью-Йорке. Заметь это. — Его приятели удивились, когда он протянул ей руку со словами:

— Всего хорошего, детка. Так как, говоришь, твое имя?

— Пакстон Эндрюз.

Остальные тоже пожали ей руку на прощание и разошлись.

Нигель и Жан-Пьер все-таки решили поехать на маневры в Хуэнлок. Том Хадгуд собирался в штаб на базе Таи Сон Нхат, откуда Пакстон приехала утром, для частного интервью с генералом Абрамсом.

— Ты идешь в офис АП? — Джонсон нагнал ее, когда она уже вышла на улицу. — Я покажу тебе, где это находится. — Он улыбнулся снова, остальные уже ушли, пообещав встретиться вечером. Пакстон шла вместе с ним.

Офис АП находился в здании, которое она заметила, когда утром проезжала по дороге из аэропорта — Эден-билдинг на площади со статуей морского пехотинца. Офис располагался на углу. В распоряжении, которое ожидало ее там, значилось «сориентироваться в Сайгоне» и прибыть в аудиторию информационной службы Соединенных Штатов в пять часов, что в среде журналистов называлось пятичасовым одурачиванием.

— Они или придерживают тебя, или хотят для чего-то использовать. В первый же день в Сеуле меня отправили на линию фронта, где мне пришлось даже отстреливаться. Это единственный путь познакомиться с войной. Видимо, тебе будет легче. — Но Пакстон чувствовала, он не договаривает, и захотела выяснить, что это значит — «использовать» ее?

— Что такое «пятичасовое одурачивание»?

— Куча пропаганды. Они говорят, что хотели бы услышать от нас, какая великая война идет. Если мы потеряли высоту — зачем говорить об этом, зачем говорить, что сотни парней гибнут ни за что ни про что. А если кто-то и гибнет — все равно потери у противника больше; если «чарли» захватили нашу технику — вся она была уже непригодна, и так далее. Им надо видеть вещи в куда более приглядном свете, чем на самом деле.

Руководство же хочет, чтобы мы посылали домой сказочки, как мы тут приближаемся к победе.

— А мы?

— Как ты думаешь? — холодно спросил он.

— Я здесь как раз для того, чтобы выяснить правду.

— Правду? — В его голосе появились циничные нотки. — Правда в том, что это безнадежно.

Об этом она давно догадывалась, а Питер знал с самого начала, до тех пор пока его не убили.

— Когда же тогда наши парни вернутся домой? — Вопрос, конечно, наивный, но задала его Пакстон от всей души. На его лицо словно нашла тень.

— Ну, дружок, это недешевый вопрос. У нас здесь полмиллиона парней, неважная политическая обстановка и сотни тех, которых отправляют отсюда в цинковых гробах.

Как только он произнес это, Пакстон содрогнулась от: боли, и Ральфу это не понравилось.

— Если ты так реагируешь — тебе или придется свыкнуться с этим, или ехать обратно домой. Здесь не место для трусости.

Ему хотелось бы знать, что они имели в виду, говоря ей «сориентироваться в Сайгоне». Может, она просто ребенок, который играет в туриста? Но что-то в ней мешало ему так думать. Кто ее знает.

  64