6

Николь схватилась за сердце.

– Вы… вы купили его? – пролепетала она.

– Нет, – покачал головой Джеральд. – Унаследовал от матери.

Это было еще хуже. Значит, мать Джеральда Уэйна родом из этих мест, овеянных дурной славой? И он на самом деле владелец замка, который, может быть, когда-то принадлежал кошмарному Дракуле?

– Вы насмотрелись ужастиков, Николь, – поморщился Джеральд, заметив, что девушка побледнела. – Моя мать происходит из старинного венгерского рода, который давно владеет этим замком. Как младший сын я его унаследовал и сдал в аренду «Новой Трансильвании». Так что никакой мистики в этом нет.

Николь кивнула. Ей было немного стыдно за свое разыгравшееся воображение. Но какое удивительное совпадение! Ночью она подобрала на дороге не кого-нибудь, а владельца замка, в котором ей предстояло отдыхать!

– А почему он называет вас графом? – спросила девушка, непочтительно кивая на Хаггиса, который перебирал ключи и делал вид, что совершенно не интересуется их беседой.

– Потому что моя мать вышла замуж за англичанина с титулом, – пояснил Джеральд. – Мое полное имя Джеральд Арчибальд Уэйн, граф Пемброк. Теперь вы довольны и я могу быть свободен?

Николь покраснела. Он, должно быть, уже возненавидел ее! Пристает с дурацкими вопросами, в чем-то сомневается, чего-то боится…

– Простите, – выдавила она из себя. – И спасибо за то, что подвезли.

Она повернулась к Хаггису.

– Проводите меня, пожалуйста, в мой номер. Я очень устала.

Хаггис поклонился и махнул рукой одному из коридорных, лопоухому мальчишке лет семнадцати.

До Башни Мертвой Красавицы добраться было нелегко. Вначале Николь и мальчик долго шли по петляющему коридору, затем поднимались по бесконечной лестнице, за которой оказался еще один коридор. Их шаги на гулком каменном полу отдавались эхом, от стен веяло сыростью. Николь ежилась от холода и твердила себе, что все это обязательная часть программы и что туристов и привлекает как раз атмосфера ужаса и мистики…

Но разве нельзя было хотя бы отопление провести?

– Скажите, а почему здесь больше никого нет? – спросила она своего провожатого, когда вдруг осознала, что они до сих пор не встретили ни одной живой души.

– Короткая дорога, – охотно ответил ей коридорный, который был явно не прочь поболтать с гостьей. – Никто не ходит. Туристов мало.

Он не очень хорошо говорил по-английски, но в целом Николь поняла его.

– А почему мы не пошли по другому пути?! – воскликнула она, когда чуть не упала, запнувшись об истлевший от времени ковер.

– В ваш номер другой путь нет, только этот, – ухмыльнулся во весь рот коридорный, проворно обходя все препятствия.

Николь похолодела. Значит, чтобы выйти из замка, ей каждый раз придется бродить по этим заброшенным коридорам? Веселенькая перспектива…

Впрочем, сам номер несколько примирил Николь с печальной действительностью. Это была большая комната с настоящим камином, в котором пылал приветливый огонь. Напротив окна стояла кровать под балдахином, а в центре комнаты – дубовый стол, на котором не было ничего, кроме свечей в массивных подсвечниках. Многостворчатое окно выходило на пропасть, где-то далеко внизу виднелись рощи.…

Николь подошла к окну и была вынуждена в страхе отступить – у нее закружилась голова. Башня Мертвой Красавицы, по-видимому, была самой высокой точкой замка.

– Электричества нет здесь, – сказал коридорный, доставая из кармана коробок спичек. – Вот.

Он положил спички на стол. Николь недоумевала все больше. Отсутствие элементарных удобств особенно поражало из-за того, что комната была обставлена с необычайной роскошью. Приглядевшись, она поняла, что подсвечники на столе отлиты из чистого золота. Обивке дивана и стульев, гобеленам на стенах явно была не одна сотня лет, но все они находились в отличном состоянии. Наверное, владельцы туристической компании задались целью до мелочей воспроизвести обстановку былых времен. Музейные сокровища и свечи вместо лампы, а камин вместо отопления.

– Надеюсь, я здесь не замерзну, – улыбнулась Николь, протягивая коридорному несколько долларов. – А почему эта башня так мрачно называется?

Коридорный не постеснялся потереть купюры, проверяя их подлинность, и только потом ответил:

  19