Последние отзывы

  70  

— Также поступило много новостей! — Старому Налину очень нравился автоответчик, который купила Джулия, поскольку слуги не умели записывать передававшиеся им сообщения — ни номера телефонов, ни имена звонивших. Когда начал работать автомат, старик с удовольствием прослушивал запись разговоров, снимавших с него всякую ответственность.

Взяв бутылку с пивом, доктор пошел по квартире, казавшейся такой маленькой по сравнению с его огромным домом в Торонто. Здесь, в Бомбее, Фарук вынужден был проходить через гостиную всякий раз, когда направлялся в ванную или в спальню.

Дхар и Джулия все еще разговаривали на веранде. Сейчас Джон Д рассказывал самую интересную часть истории, которая всегда веселила Джулию.

— Они топят слонов! Сейчас слоны рассердятся! — кричал Джон Д, а доктор подумал, что немецкий, пожалуй, не передает всей полноты эмоций.

Фарук решил, что если он откроет воду в ванной, то они это услышат и поймут, что он уже дома. Прикинув, что не стоит принимать ванну, а можно ограничиться раковиной, он вынул и разложил на постели чистую сорочку, выбрал из связки яркий галстук с изображением зеленого попугая, который Джон Д когда-то подарил ему на Рождество. Такой галстук доктор мог позволить себе только дома — зеленое вряд ли сочеталось с костюмом цвета морской волны. Для Бомбея домашний ужин в костюме представлялся достаточно абсурдным, но таково было требование Джулии.

После того, как доктор сполоснул лицо, он подошел к автоответчику, где лампочка сигнализировала о поступившей информации. Лучше бы не слушать сейчас эти сообщения, но затаенное чувство вины подсказывало ему, что тема близнецов будет неизбежна, если он присоединится к разговору жены и Дхара. Пока Фарук раздумывал о своих дальнейших действиях, взгляд его упал на горку писем на столе. Должно быть, Дхар привез их с киностудии. Обычно их писали поклонники, однако большинство конвертов переполняла ненависть.

Уже давно между ними существовало негласное соглашение — Фарук имел право читать всю корреспонденцию. Письма были адресованы Инспектору Дхару, но они редко затрагивали тему актерского мастерства или техники озвучивания ролей. Главное в них касалось образа Инспектора или отдельных сюжетных сцен. Поскольку всем было известно, что Дхар сам их писал и являлся автором собственного кинообраза, он и выступал объектом яростных атак. Все выпады предназначались ему, человеку, который заварил эту кашу.

Раньше доктор не торопился знакомиться с письмами, пока в них не зазвучала угроза убийства и не погибли реальные, а не вымышленные проститутки. Серия убийств «девочек в клетке», выношенная, по общему мнению, по подсказке кинофильма, все изменила, причем, в худшую сторону. К этому добавилась смерть мистера Лала. Теперь доктор ждал от корреспонденции все что угодно. Глядя на кипу писем, он раздумывал, стоит ли в свете последних обстоятельств привлечь Дхара и Джулию к просмотру корреспонденции. И без того их совместный вечер не обещал быть легким. Возможно, лучше поднять этот вопрос позднее, когда разговор подойдет ближе к проклятой теме.

Одеваясь, доктор уловил настойчивое мигание лампочки автоответчика. Завязывая свой яркий галстук, Фарук решил, что не станет сейчас перезванивать по оставленным телефонным номерам. Разумеется, несложно прослушать, кто звонил и о чем просил. Это он узнает, а ответит на звонки позже.

Дарувалла начал искать блокнот и ручку, что оказалось совсем не просто в спальне, забитой маленькими вещичками в викторианском стиле, доставшимися ему в наследство из отцовского дома на Ридж-роуд и не проданными с аукциона. Весь письменный стол был завален безделушками времен его детства. К ним добавились фотографии трех его дочерей, их свадебные фотографии, а также снимки нескольких внуков. Кроме того, здесь же находились любимые фотографии Джона Д — мальчик катается с гор, идет на лыжах, он же на туристической прогулке. Вокруг в рамках висят афиши цюрихского театра Шауспильхаус с Джоном Даруваллой в главных или второстепенных ролях. На одном снимке он в роли Жана в пьесе Стриндберга «Фрекен Юлия». Афиши, снимки из пьес Генриха фон Клейста, Гете, Чехова, Шекспира. Кстати, на немецком пьесы Шекспира звучали для него очень непривычно, не то что в молодости. А жаль.

В конце концов Фарук нашел ручку, а потом обнаружил и блокнот — под серебряной статуэткой бога Ганеши в младенческом возрасте. Маленький божок со слоновьей головой мило восседал на коленях своей матери — богини Парвати. К сожалению, после всех этих ужасных происшествий с убийством проституток, после очередного фильма об инспекторе доктора стало тошнить от изображения слонов. Конечно, это несправедливо, поскольку от слона у бога Ганеши была только одна голова, а в остальном все почти как у людей: две ноги, четыре руки… От слона у бога остался один бивень, хотя на некоторых статуях он держал в руке второй, поломанный бивень.

  70