очень нудно 
57 
– Для начала отдохнешь от поездки. Я заберу детей из школы, а дома ими займется Дороти. Советую выспаться, потому что дети, конечно же, строят планы развлекать тебя весь вечер. Поговорить можно и завтра.
Аксель внес люльку в комнату, которую Майя с Мэтти занимали раньше. Но сейчас у кровати стояла чудесная колыбель ручной работы, задрапированная в бледно-розовое, с розовым бельем. При виде ее Майя чуть не разрыдалась. Колыбель! Ей так хотелось колыбель для Алексы – безумно, страстно; она прикидывала, не купить ли кукольную. Пусть это ненадолго, но все-таки лучше, чем ящик от стола. И вот она стоит над настоящей колыбелью, с кружевной оторочкой, с погремушками, с мягким матрасиком.
Майе захотелось броситься на пол и выплакать счастье и горечь, но она испугалась, что потом не сумеет подняться.
– Это ведь не покупная колыбель, правда? – робко спросила она, молясь, чтобы он не сказал «покупная».
– Я сделал ее сам... – Голос Акселя сорвался, он кашлянул и добавил: – Несколько лет назад. Подойдет?
Он стоял спиной, но на сей раз ей не нужно было читать в глазах. Боль была во всей его позе, в его голосе. Этот человек общался с сильными мира сего, заправлял рестораном, обладал богатствами мира, но до смерти боялся обнаружить свои чувства. Должно быть, в детстве он часто слышал, что мужчины не плачут.
– Это самая красивая колыбель, какую я видела, – сказала Майя сквозь слезы.
Аксель круто повернулся, лицо его исказилось. Точно такое же выражение было, когда он узнал, что придется принимать роды. В Майе всколыхнулись нежность, и тяготение, и странное чувство единения. Ей захотелось погладить его по гладко выбритой щеке, где мышцы под кожей окаменели от того, что он сильно стиснул зубы. Но она не сделала этого из страха обратить Акселя в бегство. Теперь она лучше понимала его.
Слезы все еще были близки. Чтобы не дать им пролиться, Майя занялась ребенком.
– Спасибо, что позволил пользоваться колыбелью, – совсем тихо сказала она. – Я и не мечтала о такой. Это самое прекрасное, что ты сделал в жизни, если не считать, что помог Алексе появиться на свет.
– На чердаке она покрывалась пылью. – Аксель заметно приободрился. – Я прихвачу твой чемодан. Селена упаковала кое-что из вещей в коробки, я их положил в шкаф. Разберешь, когда сможешь.
Он вышел.
Майя подумала: если она намерена выжить в этом партнерстве, надо научиться спорить, а не лить по малейшему поводу сентиментальные слезы. Однако в данный момент деспотизм Акселя был даже кстати. Она очень устала. Страшно было подумать, как бы она управлялась со своими обязанностями в малоприспособленной школе, с двумя дюжинами горлопанов этажом ниже.
И Майя сделала то, что ей удавалось лучше всего, – поплыла по течению. Обдумать поведение Акселя можно было и позже, когда появятся силы. Уложив Алексу, она села на кровать и стала покачивать колыбель.
– Она только и делает, что спит? – возмутился Мэтти, зайдя проститься с Майей перед школой.
Накануне он наотрез отказался провести ночь в другой комнате. Пришлось разложить для него спальный мешок на полу рядом с кроватью. Майя боялась, что по прибытии из роддома найдет испуганного, замкнутого ребенка, каким Мэтти впервые предстал перед ней, но он, напротив, излучал чисто мужскую самоуверенность. Это было большим облегчением.
– Спит, когда не плачет. Ты тоже был таким, – поддразнила она.
Мэтти поморщился, потом расплылся в улыбке и обнял Майю. Констанс не сводила с Алексы зачарованного взгляда.
– Какая крохотная... Я и не знала, что дети такие... Совсем как моя кукла...
– Подожди, пока она заплачет или улыбнется, и ты увидишь, что на самом деле сходства не так уж много. Когда вернешься, можешь ее подержать.
Констанс подняла взгляд, исполненный благоговейного трепета. Майя со смехом раскрыла ей объятия:
– Обними меня! Вот будет радость, если Алекса вырастет в такую девочку, как ты.
Просияв, Констанс стиснула Майю в быстром объятии и потащила Мэтти за собой, крича:
– Опоздаем! Папа ждет!
Если бы люди всю жизнь оставались детьми, вместо того чтобы вырастать в нечто упрямое, заносчивое, напористое!
Так думала Майя час спустя, когда Аксель появился в дверях спальни во всем блеске своей элегантности. На нем был синий галстук с золотистым отливом. Недавно он побывал у парикмахера и не далее как час назад побрился.
57 
