18 
— Да, сэр, никаких проблем. Просто он гоблин, сэр, а у нас в городе сложилась вроде как традиция… Обычно, когда появляется представитель новой расы, он начинает приспосабливаться в Страже…
Чудакулли громко прокашлялся.
— Проблема со стражей, Тупс, состоит в том, что они задают слишком много вопросов. Давайте не будем уподобляться им. — Он взглянул на Думмера и, кажется, принял какое-то решение. — Вы знаете, у вас ведь блестящее будущее в НУ, Тупс.
— Да, сэр, — мрачно подтвердил Думмер.
— Ввиду вышесказанного, настоятельно советую вам забыть о мистере Ореххе.
— Извините, Архиканцлер, но так дело не пойдёт!
Чудакулли слегка отшатнулся, словно его внезапно атаковала совершенно безразличная (до этого момента) овца.
Думмер бросился в бой, как человек, внезапно сиганувший с утёса и которому остаётся лишь надеяться, что законы гравитации внезапно прекратят действовать.
— Я занимаю в университете двенадцать различных должностей, — заявил он. — Делаю всю бумажную работу и все вычисления. Фактически, я делаю всё, что требует хотя бы крохи усилий и ответственности! И продолжаю работать, хотя университет Бразенек предлагал мне должность Казначея! И штат! В смысле, подчинённых, а не кусок страны. Теперь скажите! Вы… Мне… Доверяете? Что такого важного в этом Ореххе?
— Ублюдок хотел переманить вас? — взвился Чудакулли. — О, неблагодарный Декан! Что за змею пригрел я на груди! Есть ли такая подлость, которую он не совершил?! Сколько он вам предло…
— Я не спрашивал, — тихо ответил Думмер.
Последовало минутное молчание, а потом Чудакулли пару раз хлопнул его по плечу.
— Проблема с мистером Ореххом состоит в том, что люди хотят убить его.
— Какие люди?
Чудакулли заглянул Думмеру в глаза. Губы Архиканцлера шевелились. Он посмотрел вверх, а потом вниз, словно человек, совершающий в уме сложные вычисления. Пожал плечами.
— Кажется, вообще все, — сказал он, наконец.
— Пожалуйста, возьми ещё немного этого чудесного яблочного пирога, — почти умолял Орехх.
— Гленда дала пирог тебе, — улыбнулся Трев. — Если я его съем, она потом меня живьём сожрёт!
— Но вы же мой друг, мистер Трев, — возразил Орехх. — А поскольку пирог тоже мой, я имею право сам решать, кого угостить.
— Не, — отмахнулся Трев. — Впрочем, есть небольшая услуга, которую ты мог бы оказать мне. Мне, такому чуткому и щедрому боссу, который позволяет тебе работать сколько влезет.
— Да, мистер Трев?
— Гленда вернётся на кухню где-то в полдень. Чесгря, она ваще почти не уходит оттуда. Я хочу, чтобы ты сходил на к ней и спросил, как зовут девушку, которую мы повстречали прошлой ночью.
— Ту, которая кричала на вас, мистер Трев?
— Именно ту самую, — подтвердил Трев.
— Конечно, я помогу вам, — согласился Орехх. — Однако я не понимаю, отчего вы не спросите Гленду сами? Она же вас занет?
Трев снова улыбнулся.
— Ага, знает. Именно поэтому и не ответит. Насколько я могу судить, а судья из меня хоть куда, она будет рада узнать тебя поближе. Никогда прежде не встречал леди с такой страстью жалеть других людей.
— Во мне нечего особенно знать, — пробормотал Орехх.
Трев устремил на него долгий задумчивый взгляд. Орехх, наоборот, не поднимал глаз от своих свечей. Трев не встречал никого, кто умел бы так сосредотаченно трудиться. Все остальные обитатели свечного подвала тоже были немного странными, иначе они здесь и не оказались бы. Однако маленький тёмно-серый человечек был странен с каким-то противоположным знаком.
— Знаешь что, надо бы тебе побольше гулять, мистер Прорехх.
— О, вряд ли мне это понравится, — заявил Орехх. — И позвольте напомнить, что моя фамилия произносится без «Про», спасибо.
— На футбол зырил когда-нить?
— Нет, мистер Трев.
— Тогда пойдёшь со мной на завтрашний матч. Конечно, я не игрок, но матч всегда смотрю, если удаётся, — объявил Трев. — Кажись, обойдётся без поножовщины. Сезон ещё не начался, все только разминаются.
— Очень любезно с вашей стороны, но я…
— Слышь, приду за тобой в час.
— Но меня же увидят люди! — в отчаянии возопил Орехх.
Но в голове он уже слышал голос её светлости, спокойный и хладнокровный, как всегда: "Не выделяйся. Стань частью толпы".
— Не, не увидят. Уж поверь, — пообещал Трев. — Я всё улажу. Лопай свой пирог. Я пошёл.
18 
