Последние отзывы

  71  

— Что-то типа того, — согласилась Гленда. — А кто это?

В сумраке вспыхнул и потускнел оранжевый огонёк. Кто-то курил сигарету.

— Везде одно и то же, милая. Если бы на свете была премия за самый неприглядный задник, за первое место разразилась бы кровавая свара. Я повидал кое-что на своём веку, но в итоге всегда одно: башни и знамёна спереди, комнаты горничных и канализационные трубы сзади. Выпить хочешь? Нельзя ходить тут с пустым бокалом — будешь слишком выделяться.

От прохладного воздуха Гленде полегчало. В руке у неё действительно обнаружился пустой бокал.

— Выпить что?

— Ну, на любой другой вечеринке это было бы самое дешёвое шипучее вино, какое можно выжать из старого носка, но мадам не экономит. Отличная штука. Шампанское.

— Что? Я думала, его только знать пьёт!

— Нет, только люди с деньгами, милая. Порой это одно и то же.

Он пригляделась получше и вздрогнула.

— Что? Ты Пепе?

— Это я, милая.

— Но ты не… не… — она всплеснула руками.

— Отдыхаю, милая. Ни о чём не волнуйся… — он столь же энергично взмахнул рукой. — У меня тут целая бутылка в полном нашем распоряжении. Присоединишься?

— Ну, мне надо вернуться, чтобы…

— Зачем? Чтобы хлопотать вокруг неё, словно наседка? Оставь её в покое, милая. Она как утка, которая наконец-то оказалась в воде.

В здешнем сумраке Пепе выглядел более высоким, чем ей запомнилось. А может, так действовала его спокойная речь и тот факт, что он больше не прыгал и не хлопал себя по щекам. И конечно, на фоне мадам Шарн кто угодно показался бы карликом. Хотя Пепе оказался очень стройным, словно состоял из одних мускулов и сухожилий.

— Но с ней может что-нибудь случиться!

В темноте блеснула его улыбка.

— Да! Но вряд ли. Она продаёт нашу микрокольчугу, как никто. Я ведь говорил мадам, что у меня хорошее предчувствие. Девушку ждёт прекрасная карьера.

— Нет, у неё есть солидная надёжная работа у меня, на Ночной Кухне, — возразила Гленда. — Деньги, может, и небольшие, зато их аккуратно платят каждую неделю. Наличными. И она не потеряет своё место, если вдруг объявится претендентка посимпатичнее.

— Ты из Сестричек Долли, угадал? Похоже, с улицы Ботни или где-то около, — ответил Пепе. — Точно. Не такое уж скверное местечко, насколько я помню. Били меня там не слишком часто, однако под конец дня все такие места превращаются в ведро с крабами.

Гленда была захвачена врасплох. Она ожидала злобы или снисходительности, но никак не этой слабой улыбки.

— Для гнома из Убервальда ты многое знаешь о нашем городе.

— Нет, милая, я многое знаю об Убервальде для парня с Лоббистской, — мягко ответил Пепе. — Старый Сырный переулок, если точнее. Я местный паренёк. Не всегда был гномом, знаешь ли. Просто присоединился.

— Что? Разве так можно?

— Ну, на каждом углу об этом не кричат. Но да, можно, если знать нужных людей. Мадам знает много нужных людей, точнее, ха, многое знает о нужных людях. В общем, несложно. Пришлось кое во что поверить, пройти через кое-какие ритуалы, и, разумеется, отказаться от пьянок… — он улыбнулся, заметив, как она смотрит на бокал в его руке, и продолжил: — Не спеши, милая, я собирался добавить "…на работе", а работа, кстати, неплохая. В любом случае, крепишь ты кровлю шахты или клепаешь корсеты, чертовски глупо быть при этом под мухой. Мораль такова: или ты хватаешь жизнь за усы, или падаешь обратно в ведро с крабами.

— О, слова-то красивые, — возразила Гленда, гадая, причём тут вообще крабы, — Но в реальной жизни у тебя всегда есть обязательства. Может у нас и нет расчудесной работы и кучи денег, зато есть настоящее дело, мы создаём вещи, нужные людям! Лично я постыдилась бы ковать туфли ценой четыреста долларов за пару, которые по карману лишь богатеям. В чём тут смысл?

— Ну, ты должна признать, что они делают богатых немного беднее, по крайней мере, — раздался у неё за спиной шоколадный голос мадам. Подобно многим крупным людям, та обладала способностью передвигаться тихо, словно воздушный шар, на который весьма походила внешне. — Неплохое начало, как думаешь? Кроме того, такой бизнес даёт работу шахтёрам и кузнецам, как я слыхала.

Мадам тяжело опустилась на пустой ящик, сжимая в руке бокал.

— Наконец-то мы почти всех выпроводили, — продолжила она, копаясь свободной рукой за своей обширной кирасой и выуживая оттуда толстую пачку бумаг.

  71