Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
135 
«Единорог, давай ты, — подумал я. — Если будет надо, я поддержу, но не будем их смущать и отвлекать от главного.»
«Хорошо, Чэн», — был ответ.
И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.
— Вы посмели явиться сюда! — услышал я гневный лязг, не предвещающий ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал. — Вы, предатели и клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!
Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.
— Все вы тут хороши! — бесцеремонно перебил его Обломок. — Посмели, явились… И вообще, сожженная деревня — это ваша работа!
— Наша? — искренне удивилось копье.
— А по какому праву, — упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал, — заговорил ты, незваный гость, нарушая разговор Старейших?!
Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов — «Кабирский Палач» да «фарр-ла — Кабир» — после чего Кханда умолк, а Сач-Камал налился багровыми отблесками.
— Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения, — произнес он после долгой паузы.
— Не имеете? — вмешался Единорог-Я. — А Чинкуэда? Один из…
— Одна, — уточнил Юэ Сач-Камал.
— Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?
— Не стану, — к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость. — Чинкуэда Кехая по прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после подлого побоища…
Все-таки не преминул лишний раз уколоть!
— И это вы заслали ее в Шулму! — перебил его Единорог-Я. — Чтобы на клинках Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!
— Не так, — с некоторым удивлением ответил Юэ. — Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Да, Чинкуэда Кехая была среди нас троих, среди тех, кто спасся, когда эти, — он гневно сверкнул в сторону старейшин, — предали нас. Но мы не преступаем своих клятв! Мы не нарушаем Закон. И за это время мы ни разу не приносили жертв Прошлым богам. Мы искали тех, кто захочет последовать за нами. Нас должно было снова стать Двенадцать и Один! Но…
Он на миг замолчал.
— Но Чинкуэде, Змее Шэн, это пришлось не по нраву. Она жаждала мести, и это растравляло ей душу. И она убила двоих старейшин Совета, когда те ехали в Верхний Вэй. Двузубец Ма, Язык кобры, упал с подпиленного Придатком Чинкуэды бревна в реку Цун-ли, а кинжал Ландинг Терус не выдержал боя со Змеей Шэн. И мы изгнали Чинкуэду. С того дня она со своими Придатками обитала где-то на солончаках…
— Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн, — сказало двухконечное копье.
— Мы не знаем, что такое Шулма, — сказал Юэ Сач-Камал.
— Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне, — сказали они оба.
И я им поверил.
Сразу.
Безоговорочно.
— Вы узнаете, — ответил Единорог-Я.
7
— Но, Сай, Кунда, — свистнул в моей руке Единорог. — Идите сюда!
— Асахиро, Кос, Фариза! — крикнул я. — Идите сюда!
Они подошли.
Они рассказали.
Коротко и ясно.
И им поверили.
Сразу и безоговорочно.
Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.
— …думаю, что это вторжение, — закончил Но-дачи. — Начало его.
— Начало конца, — брякнул Сай.
И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы отстраненно — но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.
— В нашем мире не бывает начал и концов, — сказал Чань-бо. — В нем случаются уходы и возвращения. Сегодня к нам на остриях Диких Лезвий Шулмы вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это — свершилось. У нас есть три пути, начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть. Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими, как они. И есть третий путь — стать такими, как они, оставшись собой. Я не знаю, возможно ли это. Выбор — за вами.
И он умолк.
— Мы не можем покорно ждать их прихода, — прозвенел Кханда.
— Не можем, — согласился Скользящий Перст.
— Но и стать такими, как Дикие Лезвия, смогут немногие, — заметил Заррахид.
— Немногие, — согласился Юэ Сач-Камал.
— Чань-бо предложил нам три пути, — тихо сказал Единорог-Я. — Но Чань-бо не прав.
Воцарилась мертвая тишина.
— Он не прав, — повторил Единорог-Я. — Это все один Путь. Путь Меча. Мы не выбираем его, мы даже не идем по нему — он идет через нас. И поэтому когда нам кажется, будто мы выбираем — мы просто делаем еще один выпад. Свой выпад я сделаю утром. Уехав на границу с песками Кулхан.
135 
