Последние отзывы

  63  

Но и здесь спальни располагались рядом. Просторное жилье, какое было у них на втором этаже столовой, в Норт-Энде стоило непозволительно дорого. А Дэнни уже достаточно вырос, чтобы по звукам за стеной понимать, чем занимаются отец с Кармеллой (хотя те и старались не очень шуметь во время своих любовных утех). Как-никак он не только слышал, но и видел, как это происходило у отца и Индианки Джейн.

Итак, повар, Кармелла и Дэнни (который все яснее осознавал свою роль суррогатного Эйнджела) обрели вполне сносное жилье, однако время двигалось вперед, и мальчик взрослел. Вскоре между ним и отцом появится некоторое расстояние. Кроме того, еще одна проблема создавала кучу неудобств для взрослеющего Дэнни.

Его все сильнее донимали сексуальные желания. Их пробудила Джейн, потом Пам Норма Шесть. А теперь подросток ничего не мог поделать с новым желанием: ему отчаянно хотелось

Кармеллу дель Пополо — отцовскую «заменительницу индианки», как называл ее Кетчум. Кармелла волновала его сильнее, чем собственная уединенность.

«Тебе нужно от них уехать», — не раз писал ему Кетчум, хотя Дэнни нравилась жизнь в Норт-Энде. По сути, он даже любил эту жизнь, особенно когда сравнивал ее с прежней жизнью в Извилистом и, конечно же, когда сравнивал «Микки» со школой в Париже.

В школе имени Микеланджело были весьма невысокого мнения об образовании, полученном Дэнни Бачагалупо вместе с остальными оболтусами в школе на реке Филипс-Брук («этими оторвами из Западного Даммера», как называл их Кетчум). Руководство «Микки» перевело мальчишку классом ниже, в результате чего он оказался на год старше большинства одноклассников. Однако к седьмому классу, когда будущий писатель впервые поделился с мистером Лири — учителем английского языка — замыслом Кетчума об Эксетере, старый ирландец уже считал его одним из лучших своих учеников. А к восьмому классу Дэнни стал настоящим любимцем мистера Лири.

Несколько бывших учеников старого ирландца учились в Бостонской латинской школе^[61]. Еще несколько поступили в Латинскую школу Роксбери^[62], которую мистер Лири считал «англо-снобистской». Двое ребят учились в Милтоне^[63], один — в Эндовере^[64], а вот в Эксетере — никого. Академия Филипса находилась слишком далеко от Бостона, гораздо дальше других хороших школ. Мистер Лири знал: Эксетер — очень хорошая школа. И если Дэниела Бачагалупо туда примут, у мистера Лири будут все основания гордиться им и собою.

Большинство семиклассников и восьмиклассников в «Микки» издевались над мистером Лири. Дэнни никогда не принимал в этом участия, поскольку насмешки и другие, более жестокие виды издевательства живо напоминали ему нравы его парижской школы.

Лицо мистера Лири было красным от постоянных возлияний. Нос картошкой словно напоминал об основной еде его соотечественников. Над ушами торчали всклокоченные завитки седых волос, похожие на мех. Остальная часть головы учителя английского языка была совершенно лысой, с заметной вмятиной на макушке. Всем своим ученикам он обязательно говорил:

— В детстве я получил удар по голове полным изданием словаря, отчего, несомненно, приобрел неиссякаемую любовь к словам.

В своей фамилии мистер Лири отбросил типичную ирландскую приставку О', за что ученики называли его «О». В отсутствие старого учителя эти скверно воспитанные мальчишки покрывали классную доску множеством «О». Но вслух называть его так они не решались.

Дэнни не понимал, почему это столь задевает бывшего мистера О'Лири, и не считал отбрасывание какой-то там приставки чем-то особым и заслуживающим внимания. (Разве Эйнджел Поуп не переделал на американский манер и имя, и фамилию? Почему эти итальянские сорванцы думают, что только ирландцы стремятся избавиться от этнической принадлежности?)

Но мистера Лири восхищало в Дэниеле Бачагалупо не только примерное поведение. Главной причиной его симпатии к мальчику стало то, что Дэнни любил писать и писал постоянно. Ни в седьмом, ни в восьмом классах «Микки» такого ученика еще не было. Мальчик казался одержимым писательством или, по крайней мере, свихнувшимся на этом занятии.

Написанное юным сочинителем часто заставляло мистера Лири вздыхать и хвататься за лысую голову. Сюжеты рассказов были надуманны или откуда-то заимствованы, изобиловали жестокостями и множеством сексуальных эпизодов, совершенно дико выглядевших в творчестве подростка. Однако все это было написано добротным, ясным языком. Мальчишка обладал даром прирожденного рассказчика. Мистеру Лири хотелось лишь помочь ему усовершенствовать грамматику и всю остальную механику письма. А в Эксетере, как слышал старый ирландец, очень щепетильно относятся к грамматике. Там из юных голов выбивают всякие мысли о вдохновении, делая писательство повседневным ремеслом. Учащиеся Эксетера обязаны каждый день о чем-нибудь писать.

  63