98 
Урб и Аравия… Корде стало не по себе. Ему придется сообщить молодому человеку о том, что его усилия отключить время в этих вселенных оказались напрасными.
Он ждал, когда Мило закончит излагать свой план.
– Я захвачу главарей пиратов и отправлю их в цифровое хранилище на «Сорокопут», а затем доставлю вместе с фактами, которые удалось собрать бабушке Долби и мне, прямо в Региональное правительство Терры. Прошло достаточно времени, надеюсь, у пиратов там больше нет союзников.
Корда откашлялся.
– А как насчет тех, кого тебе не удастся взять в плен, Мило?
– Они умрут, как умерла Пасква, а вместе с ней и система Сисвиг, – ответил Мило, и его карие глаза жестко сверкнули. – По правде говоря, их смерть будет не такой мучительной, потому что я не сторонник пыток – меня интересует только месть.
– Месть – это блюдо, которое хорошо в холодном виде, – заметила Коломбина. – А после стольких лет твое блюдо могло протухнуть.
– Нет, Коломбина, – возразил Мило. – Я предпочитаю сравнение с прекрасным вином – прежде чем пить, нужно его выдержать, и тогда оно достигает совершенства.
Корда оглядел личные покои Алакры, и в его воображении на прекрасных картинах вдруг появились кровоподтеки, а великолепные статуэтки превратились в скелеты. Неужели именно такими глазами Мило смотрел на мир всю жизнь?
– Я только надеюсь, Мило, – сказал наконец Рене, – что, когда ты откроешь бутылку, окажется, что твое вино не превратилось в уксус.
Мило кивнул, и Корда понял, что такие мысли его тоже посещали. А потом молодой человек вдруг просветлел.
– Значит, вы не станете мне мешать? – спросил он.
– Сомневаюсь, что я в состоянии это сделать, – спокойно проговорил Корда. – Я талантлив, но не являюсь мастером боевых искусств, кроме того, я не посвятил жизнь достижению одной-единственной цели. Я могу тебя задержать, но, если не рассматривать прямое убийство, мне тебя не остановить.
Мило нахмурился:
– Я надеялся, что вы по крайней мере поймете, почему я это делаю.
– А я понимаю, – сказал Корда. – Верю в твой рассказ и готов признать, что ты имеешь право выполнить свою миссию. Однако прости меня, в течение трех веков я вел жизнь человека, который в основном подчиняется законам. Так что у меня вполне определенный образ мышления.
«КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО, – написала ему Коломбина, – „В ОСНОВНОМ“. ЧТО ТЫ ТУТ РАЗВАЖНИЧАЛСЯ? Я ХОЧУ ЕМУ ПОМОЧЬ, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, МНЕ ПРЕКРАСНО ИЗВЕСТНО, ЧТО И ТЫ ТОЖЕ. СКАЖИ ЕМУ ОБ ЭТОМ. МЫ СПОСОБНЫ ОСТАНОВИТЬ ВРЕМЯ, НО НАМ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ. АЛАКРА, МОЖЕТ БЫТЬ, НАС И НЕ ОТЫЩЕТ, НО НАШИ КОРАБЛИ У ВСЕХ НА ВИДУ, ИЗ АРАБУ, МИРИАМ И ТИКО ПОЛУЧАТСЯ ОТЛИЧНЫЕ ЗАЛОЖНИКИ».
Корду передернуло. Они сидели внутри темпорального поля в погрузившейся в тишину вселенной, он слушал рассказ Мило, который поразил его до глубины души, – в результате он и в самом деле забыл о том, насколько они уязвимы. Корда не сомневался, что Мило это прекрасно понимает, и в уме наградил молодого человека несколькими очками за выдержку. Впрочем, Корда догадался о причинах, заставивших Мило вести себя столь сдержанно.
– Я тебе нужен, – прямо сказал он, – и не потому, что я могу остановить или помешать тебе, а из-за того, что задуманное тобой не в состоянии выполнить один человек. Верно?
– Верно, – согласился Мило. – Мне нужен союзник, а вас я уважаю и доверяю вашим принципам.
– Прежде чем ты зайдешь слишком далеко в своем доверии, – сказал Корда, – я должен тебе признаться, что побывал на Урбе и Аравии. В обеих вселенных снова активировано время. Детер и Двистор не попали в плен стасиса, так что вряд ли тебе удастся положить их в свою корзинку, точно спелые яблоки.
– Проклятье! – выругался Мило. – Я был уверен, что поймал их!
Корда поднял руку:
– Мне кажется, ты недооцениваешь, насколько главари пиратов склонны к паранойе. Даже несмотря на то, что прошло несколько десятилетий со времени налета на Паскву, у обоих был запас консервированного времени и невероятно сложная система личной охраны. Сомневаюсь, что они боятся кого-нибудь вроде тебя; скорее всего они опасаются друг друга.
– Конечно, – кивнул Мило. – Объединившись сначала, чтобы уничтожить целую Солнечную систему, а потом предав своих же соратников, они должны жить в постоянном страхе, понимая, насколько уязвимы.
– Уязвимы, – вставила Коломбина, – и в своих собственных вселенных. Думаю, именно это имеется в виду, когда говорят, что виноватый бежит даже тогда, когда за ним никто не гонится.
98 
