Последние отзывы

  74  

— Пойдемте, пойдемте вниз. Выпьем по чашечке кофе.

В столовой всегда наготове стоял кофейник, доступный всем желающим. Он служил как бы центром своеобразного клуба. Делать на корабле было нечего, кроме как сидеть и разговаривать, гулять по палубам или сидеть в каюте, пока другие спят или рассказывают свои бесконечные истории о войне. Никаких развлечений на корабле не было. Несколько романов на полке в столовой исчезли с появлением первых же пассажиров. Даже зигзагообразный курс очень скоро стал наводить тоску. Трудно было отвлечься от собственных переживаний, когда целыми днями видишь один и тот же пустой горизонт. Мысли неуклонно возвращались к событиям последнего месяца, к людям, которые остались там… Лиана сидела в столовой за пустым столом и старалась не плакать. Она вытерла глаза кружевным платком, который на последний день рождения преподнесли ей дети, и посмотрела на Ника, пытаясь улыбнуться.

— Простите меня.

— За что? За то, что вы человек? За то, что любите своего мужа? Ну что вы, Лиана. Когда я посадил Джонни на «Аквитанию», я стоял на причале и ревел, как ребенок.

Он все еще помнил докера, который похлопал его по плечу и пробормотал несколько одобряющих слов. Хотя в тот момент ничто не могло помочь. Так сиротливо, как тогда, Нику еще не приходилось себя чувствовать. Лиана вопросительно смотрела на него. Вопрос так и вертелся на языке. Ведь Ник даже не упомянул о Хиллари.

— Но вы говорили, что Хиллари тоже плыла вместе с ним? — Лиана вдруг смутилась. Неужели он отправил ребенка одного? Но она думала…

— Да… — Он решил рассказать ей все. — И Филипп Маркхам тоже. Вы знаете, кто это? — Он говорил, глядя вниз, в свою чашку, и когда снова поднял глаза на Лиану, они смотрели сурово и холодно. Рука, державшая чашку с кофе, слегка дрожала.

— Я слышала это имя. — Об этом человеке в Париже говорили немало, всегда связывая его имя с Хиллари. Но этого Лиана не сказала. — Это какой-то известный по всему миру человек.

— Известный по всему миру бездельник. У моей жены прекрасный вкус. Они провели все лето вместе на юге Франции.

— И вы знали, что они плывут на одном корабле?

Ник покачал головой.

— Я узнал об этом, когда они уже отчалили. Из списка пассажиров.

Она не могла побороть искушение и не задать еще один вопрос:

— Для вас все это по-прежнему имеет значение, да, Ник?

Он уже привык к тому, что она задает такие откровенные вопросы.

Он посмотрел на нее и снова подумал, какая гладкая у нее кожа, и снова удивился, насколько две женщины могут отличаться друг от друга.

— Меня все это волнует не потому, что она моя жена. Это я уже пережил. У меня не было возможности сказать вам об этом, но после нашего разговора на «Нормандии» я на все стал смотреть другими глазами Думаю, она зашла слишком далеко. И в Париже я махнул рукой на нее и на все, что она делает. Меня куда больше волнует Джон. Если она и дальше будет продолжать в таком же духе, то в один прекрасный день найдет себе подходящую пару и решит уйти от меня. И заберет сына. До сих пор ее устраивало то, что она остается со мной и развлекается направо и налево. Я дошел до предела, дальше я не смогу этого выносить. — Ник на секунду замолчал, а потом сказал Лиане всю правду: — Я боюсь… Я, черт возьми, ужасно боюсь потерять сына.

— Вы его не потеряете.

— Нет, могу. Она — мать. Если мы разведемся, она будет делать все, что ей заблагорассудится. Может, например, уехать к черту на рога в Тимбукту, и что тогда? Я буду видеть его раз в году по две недели?

Он часто задумывался над этой чудовищной перспективой, особенно в последнее время. Молчание Хиллари говорило само за себя — за полгода все изменилось. Раньше она еще считала, что обязана как-то отчитываться перед ним. Но после первой телеграммы он не получил от нее ни строчки, ни слова, ни звука.

— Не думаю, что мальчик для нее так много значит, — обеспокоенно сказала Лиана, сочувствуя Нику.

— Нет конечно. Для нее имеет значение только то, что скажут люди. Если она от него откажется, о ней будут говорить, скажут что-то плохое. Она оставит его при себе, но будет держать под присмотром няни, пока сама развлекается. Когда она уехала в Канны с Филиппом Маркхамом, она ведь почти не звонила ему.

— И что вы собираетесь делать, Ник?

Он тяжело вздохнул, допил остатки кофе и, поставив чашку на стол, снова посмотрел ей в глаза.

— Я собираюсь вернуться домой и укоротить ей поводок. Хочу напомнить ей, что она моя жена и так будет и впредь. Она меня ненавидит за это, но мне плевать. Это для меня единственный путь быть вместе с ребенком. Черт подери, вот что я собираюсь делать.

  74