21 
— Ах, нет-нет-нет, — стенала толстуха из-под прижатых к лицу ладоней.
Некоторые дети перешептывались на том языке, который мы слышали в первой комнате. Женщина провела своими толстыми пальцами по всклокоченным волосам.
— Ановир, — мягким голосом сказала доктор девочке, обнимавшей хромоножку. — Можешь ты взять кого-нибудь из своих братьев и сестер, быстренько добежать до гавани и найти торговца льдом? Принеси мне льда. Не обязательно в красивых ровных плитках. Ломаный меня устроит даже больше. Вот. — Доктор вытащила из кошелька несколько монеток. — Кто хочет пойти? — спросила она, оглядывая множество печальных, по большей части юных лиц.
Быстро отобрали нескольких человек, и доктор вручила каждому по монетке. Мне показалось, что это многовато за лед в такое время года, но доктор в таких делах совершенно неопытна.
— Сдачу можете оставить себе, — сказала она детям, в глазах которых вдруг загорелось нетерпение, — но каждый должен притащить столько льда, сколько сможет поднять. Не говоря обо всем прочем, — сказала она, улыбаясь, — вы от этого станете тяжелее, и ветер вас не унесет. Ну, бегите скорей!
Комната тут же опустела, в ней остались только больная девочка на кровати, толстая женщина на подушке (насколько я понял — мать больной), доктор и я. Сквозь драную дверь-занавеску к нам заглядывали обитатели первой комнаты, но доктор велела им не соваться.
Потом она повернулась к растрепанной женщине.
— Вы должны сказать мне правду, госпожа Элунд, — сказала доктор. Она дала мне знак открыть саквояж, сама тем временем подтащила больную девочку повыше к изголовью, а меня попросила свернуть соломенную подстилку и подсунуть девочке под голову. Я встал на колени, чтобы сделать это, и ощутил жар, исходящий от больной. — Это и в самом деле продолжается уже три дня?
— Три, два, четыре — кто может сказать! — завопила растрепанная. — Я знаю только, что моя драгоценная дочурка умирает! Она умирает! Ах, доктор, помогите ей. Помогите всем нам, потому что никто другой этого не сделает. — Толстуха внезапно соскочила с подушки, рухнула на колени и зарылась головой в складки плаща доктора, которая расстегивала пуговицы, чтобы снять его.
— Я сделаю то, что смогу, госпожа Элунд, — сказала доктор и взглянула на меня — плащ с ее плеч упал на пол, а девочка на кровати стала что-то бормотать в бреду и кашлять. — Элф, нам понадобится и эта подушка.
Госпожа Элунд поднялась и оглянулась.
— Это моя! — воскликнула она, когда я взял подушку и подсунул ее под голову больной девочки, пока доктор придерживала ее. — А где же я буду сидеть? Я и без того уже отдала ей свою кровать.
— Найдите себе что-нибудь другое, — сказала ей доктор. Она задрала тонкое платьице девочки. Я отвернулся, пока она осматривала промежность, похоже воспаленную.
Доктор наклонилась, развела ноги больной и достала какие-то инструменты из своей сумки. Спустя какое-то время она сдвинула ноги обратно и опустила платье. Потом занялась глазами, ртом и носом ребенка и некоторое время, прикрыв веки, держала ее запястье в своих пальцах. В комнате стояла тишина, если не считать завываний ветра да временами еще сопения госпожи Элунд, которая сидела на полу, завернувшись в докторский плащ. У меня возникло четкое впечатление, что доктор едва сдерживается, чтобы не закричать.
— Деньги, что я дала на школу пения, — жестко сказала доктор. — Как вы думаете, если бы я сейчас отправилась туда, мне бы сказали, что эти деньги потрачены на уроки для Зи?
— Ах, доктор, мы бедная семья! — сказала растрепанная женщина, снова закрывая лицо ладонями. — За всеми не уследишь! Я не знаю, что она делает с деньгами, которые я ей даю! Эта девчонка делает то, что ей взбредет в голову. Ах, доктор, спасите ее! Умоляю вас, спасите ее!
Доктор чуть переместилась на коленях и сунула руку под кровать. Она вытащила пару пузатых глиняных сосудов — один с пробкой, другой без. Она понюхала пустой и встряхнула тот, что с затычкой. В сосуде что-то булькнуло. Госпожа Элунд глядела широко раскрытыми глазами. Она сглотнула слюну. Я уловил запах из сосуда — так же пахло дыхание госпожи Элунд. Доктор посмотрела на другую женщину.
— Давно она спит с мужчинами? — спросила доктор, возвращая сосуды под кровать.
— Спит с мужчинами?! — заорала толстуха, выпрямившись. — Да она…
— К тому же, как я думаю, на этой самой кровати, — сказала доктор, задирая на девочке платье, чтобы показать женщине простыню. — Так она и получила эту инфекцию. Кое-кто был с ней слишком жесток. Она еще так молода. — Доктор кинула на госпожу Элунд взгляд, и можно было только порадоваться, что он не предназначался мне. У той отвисла челюсть и широко открылись глаза. Я думал, она собирается заговорить, но тут доктор сказала: — Я разобрала, что, уходя, сказали дети, госпожа Элунд. Они думают, что Зи, может быть, беременна, а еще они говорили о капитане с корабля и двух плохих дядьках. Или я что-то не так поняла?
21 
