очень нудно 
22 
Председательствующий Сергей Свашенко отклонил аргументы защиты, уверявшей, что судить за "идейные убеждения" и за "покушение на убийство" это совершенно разные вещи.
Прокурор требовал семи лет для Щипцовой и шести для Непшикуева. Защита была уверена, что будет вынесен условный приговор. К огромному удивлению всех собравшихся суд решил, что Щипцова должна провести в колонии четыре года, а Непшикуев на год меньше. Такого никто не ожидал.
Адвокат Непшикуева Ольга Щетинина сказала:
Получается, что мой подзащитный сам себя утопил. Наказание в виде реального лишения свободы подрывает стимул к сотрудничеству со следствием. Воистину: меньше скажешь - раньше выйдешь...
Прямо в зале суда оба были взяты под стражу и отправлены в Краснодарское СИЗО. Ларису полдня возили от изолятора к изолятору - никто из милицейских чинов не хотел брать на себя ответственность за содержание под стражей беременной женщины.
На этом следствие закончено не было. В Москве был проведен ряд обысков у людей, прямо или косвенно имевших отношение к анархо-экологическим кругам. Наиболее тщательно был перелопачен дом Анны Гавриловой, жены единственного свидетеля защиты по "Краснодарскому делу".
Вскоре проблемы начались и у мужа Ларисы Щипцовой, Ильи Романова. В свое время он собирался стать врачом-психиатром, но был отчислен из Медицинской академии за радикализм. Тем не менее в психушке побывать ему удалось. В качестве пациента.
Сперва Романов был арестован и доставлен в Бутырскую тюрьму. После отказа общаться со следователями его подвергли обследованию в институте им. Сербского. Диагноз гласил: "социально не опасен, нуждается в амбулаторном лечении..."
Дело шло к освобождению, однако неожиданно медики передумали и Романову было прописано лечение в психиатрической больнице общего типа. В подобных лечебницах пациенты могут содержаться неограниченно долгое время. Спустя полтора года Илья писал на волю, что пытается не отчаиваться и конспектирует биографию Ницше.
Вторая дочь Щипцовой и Романова родилась в тюрьме. Адвокаты утверждали, что в тюремной больнице не хватает лекарств и новорожденной кололи сильнодействующие гормоны. Старшая девочка в это время находилась в тюремном детском саду.
После "Краснодарского дела" ФСБ возбуждено в Москве три новых уголовных дела против анархистов. 23-25 июля 1999 года у нескольких активистов были проведены обыски, изъяты персональные компьютеры, образцы почерка и так далее.
Понятыми при обысках опять были студенты милицейской академии...
Кто взорвет российского сфинкса...
Весной 1999 года одна из московских газет опубликовала коротенькую заметку:
18 апреля в центре Москвы, на Лубянской площади, состоялся митинг-концерт в поддержку девушек-политзаключенных. В концерте приняли несколько московских панк-групп. Раздавались листовки. Акцию снимали журналисты московского телеканала ТВ-Центр и группа людей в кожаных куртках (несмотря на жару) и с проводками в ушах. Когда анархисты поинтересовались, что они здесь делают, те не представились и сказали, что снимают все "для себя, для архива".
В интервью нашему изданию гитарист группы "Лисичкин Хлеб" Дмитрий Модель сказал: "Панк-рок - это не бессмысленные беспорядки и пьяные дебоши. Панк-рок - это осознанный социальный протест".
Панки протестовали и в Петербурге. В одном из панк-клубов прошел концерт группы "Долби систему", посвященный заключенным анархисткам. Публика накачивалась пивом и орала: "Долой ФСБ!", "Кондратенко - фашист!"
После концерта я попытался выяснить, что именно известно собравшимся о "Краснодарском деле". Большинству не было известно ничего. Однако я все-таки нашел собеседника - молодого человека в очках, который был способен сформулировать свое отношение к покушению анархистов на батьку Кондрата:
- Кого они нашли? Двух девушек? Самим-то не смешно? Эта система воюет с собственными детьми! Лично мне не хотелось бы находиться в этой стране в тот момент, когда большинство молодых людей поймет, что против них ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ведется настоящая травля... Боюсь, то, что здесь начнется, не понравится никому.
Нечто очень похожее уже происходило в России. Более чем за девяносто лет до "Краснодарского дела".
В самом начале ХХ века один из лидеров партии эсеров, Григорий Гершуни ("высокий голубоглазый человек ярко еврейской внешности"), разъезжал по стране в поисках хотя бы двух-трех молодых людей, способных провести громкий теракт. В этом случае ЦК партии брало ответственность на себя и объявляло исполнителей своей боевой организацией.
22 
