очень нудно 
37 
Коммандант снова сел в машину и двинулся вперед. Вскоре он увидел щит с надписью: «Ферма-гостиница Уиллоу-Уотер» и свернул на ведущую куда-то вниз узкую подъездную дорожку, обсаженную голубыми эвкалиптами. Дорога вывела его к низкому оштукатуренному дому, снаружи похожему скорее не на гостиницу, а на заброшенную насосную станцию, давным-давно прекратившую подавать признаки жизни. Коммандант остановил машину на заросшей мхом площадке перед зданием и принялся без всякого энтузиазма разглядывать его. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Над входной дверью ему удалось разобрать потускневшие от времени надписи «Курорт Веезен» и «Философское общество». Присоски ползучих растений за многие годы оставили на этих надписях столько следов, что теперь казалось, будто вывески были написаны каким-то давно уже истлевшим пуантилистом[32]. Коммандант вышел из машины, поднялся по ступенькам на небольшую террасу и стал через вращающуюся дверь изучать, что делается внутри. Между створками двери непрерывно жужжали несколько попавших туда больших мух. Судя по этим мухам и по тому, что ему удалось разглядеть, место было совершенно необитаемо. Коммандант толкнул дверь и, выпустив тем самым мух наружу, вошел в выложенный белой плиткой вестибюль. Свет, проникавший через стеклянный фонарь в крыше, падал на расположенную в нише в дальнем углу стойку, которая, по-видимому, была местом для администратора. Коммандант подошел к ней и позвонил в медный колокольчик, стоявший на мраморной крышке стола. «Куда-то я не туда попал», — подумал он, глядя на, прибитую над входной дверью табличку: «Термальный душ № 1». Он уже собрался было уходить, когда где-то в доме хлопнула дверь и послышался звук шаркающих по полу тапочек. Шаги приближались, и наконец из коридора появился старик.
— Это гостиница «Веезен»? — спросил коммандант.
— Спиртного не подаем, — вместо ответа сказал старик.
— И не нужно, — согласился коммандант. — Мне сказали, что я должен остановиться в гостинице «Веезен». Если это она, то тут для меня должна быть заказана комната. Заказывать должна была миссис Хиткоут-Килкуун.
Старик поискал на крышке стола, потом под стойкой и в конце концов откопал регистрационную книгу.
— Распишитесь, — сказал он, кладя книгу перед коммандантом. — Укажите свое имя, адрес, возраст, род занятий и чем больны.
Коммандант Ван Хеерден смотрел на-книгу, все сильнее ощущая, что здесь что-то не так.
— Мне все-таки кажется, что я не туда попал, — проговорил он.
— Это единственная гостиница в Веезене. Больше остановиться негде, — ответил старик. — Если захотите выпить, придется съездить в город. У нас нет лицензии на продажу спиртного.
Коммандант вздохнул и начал заполнять регистрационную книгу.
— Я ничем не болен, — сказал он, дойдя до соответствующего пункта.
— Напишите «ожирение», — предложил старик. — что хотите, неважно. А какие-нибудь родственники у вас есть?
— Троюродная сестра в Воккерстроме, — ответил коммандант, недоумевая, зачем эти сведения могут понадобиться гостинице.
— Ну вот, теперь все. — сказал старик. — Можете занимать номер «6 — Промывка кишок».
— О Господи, — запротестовал коммандант, — не нужна мне никакая промывка кишок. Со мной все в порядке.
Номер «4 — Ухо, горло, нос» тоже свободен, но из него хуже вид, — ответил старик и зашаркал по коридору. Коммандант без особой радости последовал за ним. Они прошли мимо нескольких комнат с табличками на дверях — от номера «8 — Гальванотерапия» до номера «12 — Ингаляция». Дойдя до конца коридора, старик остановился около номера «6 Промывка кишок» и отпер дверь.
— Осторожно с холодным краном, — предупредил он. — Вода здесь довольно горячая.
Коммандант вошел вслед за ним в комнату и огляделся. В одном ее углу стояла белая крашеная кровать того типа, какие обычно бывают в больницах, в другом — старый гардероб с облезшим и потускневшим зеркалом. В полном соответствии с тем, о чем предупреждала табличка на двери, в дальнем углу комнаты находились какие-то фаянсовые ванночки, тазы и кувшины. Там же поблескивали медные трубы и краны, в назначении которых у комманданта не было ни малейшего желания разбираться. Стены комнаты были облицованы белой керамической плиткой, что придавало ей еще большее сходство с больницей и лишало малейших намеков на уют.
— По утрам здесь бывает солнце, — сказал старик. — И вид из окна прекрасный.
37 
