119 
Наконец пятнадцатый легион, очень довольный собой, спустился с Севеннского хребта и вошел в Виенну. Три легионера погибли, несколько человек поломали руки и ноги, четыре мула, запаниковав, сорвались со скалы, но ни один солдат не обморозился, и все были полны решимости идти дальше — на Агединк.
Четыреста германцев из племени убиев жили там уже почти четыре месяца. Лошади ремов пришлись им по нраву, и вождь на ломаной латыни заверил, что его люди сделают для Цезаря все.
— Децим, веди дальше пятнадцатый без меня, — сказал Цезарь, накинув вонючий старенький сагум. — Я поскачу к Фабию и с двумя его легионами встречу тебя в Агединке.
Девяносто тысяч галлов выступили из Карнута, направляясь к владениям битуригов. Шли они медленно, ибо Верцингеториг сознавал, что мало смыслит в осадной войне и вряд ли сумеет взять Аварик. Поэтому он просто хотел привести ослушников в ужас, сжигая их хутора и деревни. Это произвело должный эффект, но только после того, как армия эдуев возвратилась домой, так и не перейдя реку Лигер. Битуригам потребовалось еще несколько дней, чтобы понять, что помощи нечего ждать и от римлян, спокойно посиживающих за неприступными стенами своих лагерей. В середине апреля битуриги склонились перед Верцингеторигом.
— Мы теперь с тобой до самой смерти, — сказал ему царь Битургон. — И сделаем все, что ты хочешь. Мы честно пытались соблюсти заключенный с римлянами договор, однако поняли, что они сами не собираются его соблюдать. Они не стали нас защищать. Поэтому мы с тобой, а не с ними.
— Очень хорошо! — сказал Верцингеториг и, обогнув Аварик, пошел к Горгобине, к старой крепости арвернов, принадлежавшей теперь бойям, не дававшим гельветам покоя.
Литавик встретил его на подступах к Горгобине. Остановившись на высоком холме, он любовался великолепной картиной. Какая армия! Разве могут римляне победить? Объем римской армии никогда нельзя было определить, потому что она обычно шла колонной. Один легион простирался на милю, с обозом и артиллерией в середине колонны. В некотором смысле не так страшно и определенно не наводит такой ужас, как вид, развернувшийся перед пораженным взором Литавика: сто тысяч одетых в кольчуги, вооруженных галлов, приближавшихся по всему фронту в пять миль, глубиной в сто человек, с обычным обозом позади. Кажутся, тысяч двадцать были верхом, по десять тысяч с каждого фланга. А впереди ехали вожди, первым — Верцингеториг, за ним остальные: от сенонов — Драпп и Каварин, от карнутов — Гутруат, от мандубиев — Дадераг. И Катбад, легко узнаваемый в своем белоснежном одеянии на белоснежном коне. Значит, в этой войне принимают участие и друиды, давая всем понять, что тоже хотят видеть Галлию объединенной.
Верцингеториг мерно покачивался на породистом желтовато-коричневом жеребце, покрытом клетчатой плотной попоной. Светлые штаны подпоясаны темно-зеленым ремнем, поверх кольчуги — накидка той же расцветки. Хотя его людям и было велено не снимать в пути шлемов, сам он ехал простоволосым, сияя золотом с сапфирами. Царь, вылитый царь.
Битургона не удостоили места в свите Верцингеторига, но он держался неподалеку, возглавляя своих битуригов. Заметив Литавика, он выхватил меч.
— Предатель! — выкрикнул он. — Римский пес!
Верцингеториг и Драпп едва успели вмешаться.
— Меч в ножны, Битургон, — приказал Верцингеториг.
— Он — эдуй! Предатель! Эдуи нас предали!
— Эдуи не предавали тебя, Битургон. Ищи ложь среди римлян. Почему, ты думаешь, эдуи вернулись домой? Не потому, что они хотели вернуться. Так повелел им Требоний.
Драпп увлек в сторону все еще ворчавшего Битургона, Литавик поехал рядом с Верцингеторигом. К ним присоединился Катбад.
— Есть новости, — сказал Литавик.
— Какие?
— Цезарь из ниоткуда появился в Виенне с пятнадцатым легионом и сразу ушел.
Желто-коричневый жеребец резко остановился. Верцингеториг изумленно посмотрел на Литавика.
— В Виенне? И там его уже нет? Почему я ничего об этом не знаю? Ты уверял, что у тебя всюду шпионы, от Аравсиона до ворот Матискона!
— Да, это так, — беспомощно подтвердил Литавик, — но он избрал другой путь.
— Другого пути нет!
— В Виенне говорят, что он с пятнадцатым перевалил через Севеннский хребет и где-то пересек реку Олтис.
— Зимой? — недоверчиво поинтересовался Катбад.
— Он хочет соединиться с Требонием, — уклонился от ответа Литавик.
119 
