очень нудно 
33 
И вдруг стол устремился прочь, скользя по натертому паркету. Он ударился о каминную решетку и согнул ее. Под потолком все люстры неистово раскачивались. Одна из них оторвалась и полетела в сторону, создав ливень искр, когда с силой ударилась о каменный камин и отскочила на стол. Серебряный канделябр пролетел через зал и опустился на пол рядом с Барреттом, ударив его в бок. Вскрикнув от боли, Барретт упал.
— Нет! — закричала Эдит.
И вдруг все движение прекратилось, не считая затухающих колебаний люстр. Эдит в тревоге склонилась над мужем.
— Лайонел! — Она дотронулась до его плеча, и он сумел кивнуть.
— Бен, вам нужно убраться из этого дома.
Удивленный ее словами Фишер повернулся к Флоренс.
— Такое не для вас, — сказала она ему.
— Что за чертовщину вы несете?
Флоренс обернулась за поддержкой к Барретту.
— Доктор, — начала она, но остановилась, заметив, как он смотрит на нее, в то время как Эдит помогала ему встать. — Вы в порядке?
Он не ответил и лишь застонал, прислонившись к столу. Эдит испуганно посмотрела на него.
— Лайонел?
— Все будет в порядке.
Он наконец обмотал палец носовым платком Порез был глубокий и болел. Все тело пронизывала боль — в руке, груди, подбородке, лодыжке, а особенно в боку. Нога болела ужасно.
Флоренс посмотрела на него. Почему он так уставился на нее? И вдруг ей показалось, что она поняла.
— Я сожалею, что говорила так злобно, — сказала она. — Но, пожалуйста, поддержите меня в одном. Я думаю, это важно, чтобы Бен... чтобы мистер Фишер покинул этот дом.
Барретт сжал зубы от боли.
— Теперь пытаетесь выжить нас обоих? — пробормотал он.
Флоренс удивленно взглянула на него.
— Помоги, пожалуйста, добраться до комнаты, — попросил Барретт жену.
Эдит с легким кивком протянула ему трость и взяла под руку.
Флоренс не поняла.
— Что вы имели в виду, доктор Барретт?
Он обвел взглядом разгромленный зал.
— Надо полагать, это очевидно.
В потрясенном молчании Флоренс смотрела им вслед, а когда они ушли, обернулась к Фишеру.
— Что он говорит? Будто бы это я...
Он отвернулся.
— Бен, это неправда!
Фишер побрел прочь и на ходу обернулся к ней.
— Это вам лучше покинуть этот дом, — сказал он. — Это вас используют, а не меня.
* * *
18 ч. 48 мин.
Барретт осторожно сел.
— Моя сумка, — прошептал он.
Эдит отпустила его руку и, поспешив к испанскому столику, вытащила маленькую черную сумку, где муж держал аптечку первой помощи. Быстро вернувшись к постели, она поставила сумку рядом с ним. Лайонел медленно и осторожно, сжав зубы от боли, разматывал носовой платок.
При виде глубокого кровоточащего пореза Эдит зацокала языком.
— Ничего страшного, — сказал ей Барретт. Порывшись в сумке, он достал аптечку и, открыв ее, вытащил пакет с сульфамидом и разорвал его. — Налей мне воды, пожалуйста.
Эдит зашла в ванную, а Барретт вынул из аптечки коробочку с бинтами и распечатал ее. Когда вернулась Эдит, он протянул коробочку ей.
— Перевяжешь?
Она кивнула и протянула ему стакан с водой. Взяв из черной сумки баночку с таблетками, он принял одну и запил водой.
Эдит, сморщившись, начала бинтовать.
— Нужно наложить швы, — сказала она.
— Не думаю, — сквозь зубы ответил Барретт и зажмурился. — Бинтуй потуже.
Когда с перевязкой было закончено, он поднял левую штанину. На икре виднелся темно-красный ожог. Эдит в ужасе осмотрела его.
— Нужно показаться врачу.
— Наложи бутезин-пикрат.
Она в нерешительности посмотрела на него, потом опустилась рядом на колени и намазала ожог желтой мазью. Барретт зашипел сквозь зубы и зажмурился.
— Ничего, все хорошо, — сказал он, зная, что жена смотрит на него.
Эдит перебинтовала ему ногу и помогла лечь. Барретт со стоном улегся на левый бок.
— Я весь — скопление синяков, — сказал он, пытаясь превратить это в шутку.
— Лайонел, поехали домой.
Он отпил еще воды и, протянув ей стакан, откинулся на подушки, которые Эдит подложила под спину.
— Со мной все в порядке.
— А что, если это повторится снова?
Барретт покачал головой.
— Не повторится. — Он взглянул на жену. — Впрочем ты можешь уехать.
— И бросить тебя здесь?
Он поднял правую руку, словно заявляя под присягой:
— Поверь мне, это не повторится.
— Тогда зачем мне уезжать?
— Просто я не хочу тебя ранить.
— Это ты ранен.
33 
