очень нудно 
66 
Там виднелся заголовок: «РОЖДЕНИЯ», — а под ним единственная выцветшая запись: «Дэниэл Майрон Беласко, родился в 2 ч. 00 мин. 4 ноября 1903 года».
* * *
21 ч. 07 мин.
— Наверняка чем-то я могу помочь, — сказала она.
Барретт отвернулся от аппарата, где копался в путанице проводов и транзисторов, то и дело сверяясь со схемой.
Эдит в беспокойном молчании наблюдала за ним уже двадцать минут, отметив его утомленный вид. В конце концов ей пришлось это сказать.
— Прости, ничем, — ответил он. — Это все слишком сложно. Если что-то понадобится, будет в десять раз дольше объяснять тебе, чем сделать самому.
— Понимаю, и все же... — Эдит беспокойно замолкла. — Сколько еще это продлится?
— Трудно сказать. Мне нужно убедиться, что все сделано в соответствии со спецификацией. Иначе будут сбои, и все мои труды пропадут даром. Я не могу этого допустить. — Он попытался улыбнуться, но улыбка больше напомнила гримасу боли. — Постараюсь закончить как можно скорее.
Эдит неуверенно кивнула и посмотрела на лежащие на столе часы Лайонела. Он работал уже больше часа и не закончил проверку даже первого узла А реверсор был огромным. В таком темпе проверка может занять всю ночь, и у него просто не хватит сил для этого. Она бы позвонила доктору Вагману, если бы видела в этом какую-то пользу, но Эдит знала, что теперь Лайонел не остановится, пока не свалится замертво.
Когда она смотрела, как он работает, у нее возникало чувство, что в животе давит вниз какая-то холодная тяжесть. В муже уже не было той уверенности, как раньше. Он пытался скрывать это от нее, но она видела, что после случая в парилке его убежденность сильно поколебалась. И сама она чувствовала свою ранимость после того, что совершила.
Несмотря на внешнюю уверенность, Лайонел, видимо, ощущал то же.
— И что твой аппарат сделает? — спросила Эдит.
Он оглянулся через плечо.
— Я бы предпочел не объяснять это сейчас, дорогая.
Это довольно сложно.
— Разве нельзя сказать хоть что-нибудь?
— Ну, вкратце, я собираюсь протянуть отвод для всей темной энергии в этом доме. — Барретт сухо кашлянул и обернулся, чтобы выпить воды. — Подробнее объясню завтра. — Он наполнил стакан. — Достаточно сказать, что любую форму энергии можно рассеять — что я и собираюсь сделать.
Эдит заметила, что водой он запил пилюлю кодеина, после чего неровно вздохнул и улыбнулся.
— Понимаю, в данный момент такое объяснение не может тебя удовлетворить, но ты сама увидишь. — Он поставил стакан. — Завтра к этому времени Адский дом будет очищен, лишен энергии, так сказать, обесточен.
Они резко обернулись, услышав приглушенные аплодисменты. Под аркой стоял Фишер с бутылкой под мышкой и смотрел на них.
— Браво, — сказал он.
Эдит отвернулась, густо покраснев.
— Вы выпили, мистер Фишер? — спросил Барретт.
— Выпил и выпью еще, — ответил тот. — Не так, чтобы потерять контроль над собой, — отсек он замечания Барретта, — а в самый раз, чтобы притупить чувства. Ничто в этом доме не проделает во мне еще одну брешь. У меня это уже было. У меня это уже было.
— Мне очень жаль, — чуть помолчав, сказал Барретт. Он некоторым образом чувствовал ответственность за мрачное состояние Фишера.
— Не жалейте. Пожалейте себя. — Фишер указал на реверсор. — Эта чертова куча хлама ни черта не сделает, кроме шума... если вообще заработает. Вы думаете, дом поддастся оттого, что вы заиграете на этой долбаной шарманке? Черта с два! Беласко рассмеется вам в лицо. Они все посмеются над вами — как смеялись все эти годы над всяким идиотом, кто пытался прийти сюда и... очистить этот дом, «обесточить». «Обесточить», — прошипел он. — Обесточьте мою задницу. — Фишер посмотрел на Барретта и кивнул в сторону Эдит. — Уведите ее отсюда. И уходите сами. У вас нет шансов.
— А у вас? — спросил Барретт.
— Со мной все в порядке. Я знаю, что к чему. Не борешься с этим местом — и оно тебя не трогает. Не даешь ему забраться тебе в душу — и с тобой все прекрасно. Адский дом не против принять несколько гостей. Всякий может здесь пожить, если ему не претят здешние шутки и забавы. А чего дом не любит — это когда на него нападают. Беласко такое не нравится. И весь его народ тоже этого не любит, они борются с этим и убивают вас. Он же генерал, вы не знали? Генерал со своей армией. Он их направляет! — Фишер сделал напыщенный жест. — Направляет их, как чертову вооруженную орду! Без него никто не сделает ни шагу — ни его сын, ни кто-либо другой.
66 
