34 
Арн Дебс выписывает «Бизнес уик», «Тайм» и «Плейбой». Мне, конечно, не дает покоя вопрос: почему Дженнифер оставила ему мой номер телефона? Машина у него – «Трансам», на кредитной карточке – семь штук. В данный момент могу только предположить, что Дженнифер требовалось мое прикрытие или посредничество; думаю, я бы ей не отказала. У Арна Дебса имеется абонемент на все игры «Далласских ковбоев». Наверное, я бы согласилась обеспечить прикрытие любой женщине в мире – за одним только исключением. Арн Дебс берет напрокат горы видеокассет – боевики. Любой женщине, за одним только исключением: за исключением матери Дженнифер. Арн Дебс состоит в Республиканской партии. О Мириам, похоже, никто особо не беспокоится. Мы все словно сошлись во мнении: мол, при таком прошлом трагедия написана у нее на роду. У Арна Дебса передние зубы – вставные. Вот еще одна версия: Дженнифер дала Арну мой телефон потому, что он ей досаждал и она хотела, чтобы я его припугнула. Арн Дебс трижды судим. Два раза – за махинации с почтовыми отправлениями, вне пределов Техаса. Один раз – за нанесение телесных повреждений. Но то было дело давнишнее, когда он еще не перебрался в город.
Дженнифер запорола работу. Тому могло быть две причины: либо помрачение рассудка, либо злой умысел. Еще один повод не дожить до понедельника…
Минуточку. Когда я пришла, в Охотничьем зале все посетители были на виду. Но стрелки уже добрались до восьми и отправились на следующий круг. Тут меня как ударило: а ведь мне нужен юн тот мордоворот, что сидит у дальнего конца стойки. Как же я сразу не подумала? По моим данным, он родился 25 января 1947 года. Рост – метр девяносто. Вес – под центнер. Волосы рыжие. Такого даже в кошмарном сне невозможно представить рядом с Дженнифер. А ведь я все это время за ним наблюдала. Заметный субъект. Примерно до четверти девятого довольствовался пивом – помнил, что у него назначена встреча. Потом отчаялся и перешел на виски. Теперь он основательно набрался, сквернословит и пристает к официанткам. Лезет к бармену с похабными шутками. Господи, до чего же омерзительны алкоголики. Бармена трудно удивить пьяными выходками – он на этой работе ко всему привык. Вынужден терпеть. Ему деваться некуда.
Дожидаюсь, пока он придумает себе какое-то дело у другого конца стойки, а потом широким шагом иду через зал. Мне не раз говорили, что я одеваюсь в ресторан, как на патрулирование. Ну, допустим, на мне черная куртка, но ведь хлопковая, а не кожаная. И брюки тоже из хлопка, а не форменные, что из саржи. Ни дубинки, ни фонарика, ни рации, ни фуражки, ни пушки. Интересующий меня экземпляр явился в ковбойских ботинках. Амбал. Американцы скоро начнут темечком прошибать крышу. Матери сначала умиляются, а потом стонут от того, как их отпрыски тянутся вверх.
– Вы – Арн Дебс?
– Что за дела?
– Дела серьезные, – отвечаю ему. – Уголовные. – Распахнула куртку и показала пришпиленный к блузке жетон. – Выждете Дженнифер Рокуэлл?
– Кого надо, того и жду. Вали отсюда.
– Она, – говорю, – умерла. – И придерживаю его за плечо. – Без паники, мистер Дебс. Не дергайтесь. Давайте-ка пересядем вот туда, в уголок, и побеседуем.
– Руки убери, – зашипел он.
А я ему спокойненько:
– Ладно. Хотите, чтобы я огласила ваш послужной список? Жена и дочка, поди, не догадываются о вашем знакомстве с Дженнифер? А известно ли им, в какое дерьмо вы вляпались в августе восемьдесят первого? Как там ее звали – Септембер Дюваль? Это ведь была попытка изнасилования, не так ли? Но судили вас только за причинение телесных повреждений. Вы тогда еще обитали в какой-то вонючей дыре, в штате Небраска. Припоминаете? Эрик! – окликнула я бармена. – Пришли мне за столик томатный сок, а этому джентльмену – двойное виски.
– Сию секунду, детектив Хулигэн. Сию секунду.
* * *
Итак, что мы здесь наблюдаем (он сейчас сидит напротив меня, у окна, с трудом помещаясь в угловую нишу, и плечами едва не сбивает два чучела уток): бывший уголовник в добротном твидовом пиджаке и брюках в рубчик. Когда выбирается в другой город, ни в чем себе не отказывает. Во французском ресторане на втором этаже заказал столик на двоих. Техасский загар, темные очки в нагрудном кармане, ухоженная рыжеватая шевелюра, которой он явно гордится – ему бы подошла кличка Ржавый или Рыжий. Наверняка как-нибудь так его и прозвали. Высоченный, плечистый, недурен собой, с бегающими глазками. Разбогатевший прохиндей, бабник, тюрьма по нему плачет.
34 
