54 
Мука, слышавшаяся в голосе Леона, поразила ее.
– Не надо, Леон, – тихо сказала Би и положила свою руку на его, которой он удерживал ее за подбородок. Тэйни была права, он действительно любит ее. – Я просто хотела знать, что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя.
Находясь в плену собственных чувств, он, казалось, не расслышал слов Би и продолжал:
– Я готов умолять. Дважды я позволил тебе уйти, но... – И тут Леон остановился. На его хмуром лице появилось недоверчивое выражение. – Ты сказала, что любишь меня?..
Слезы радости сверкали на длинных ресницах Би, она улыбалась.
– Да, Леон. Я люблю тебя.
Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Затем с протяжным стоном Леон заключил ее в объятия и опустил на кровать. Темноволосая голова склонилась к Би, и их губы слились в поцелуе. Но вдруг Леон остановился.
– Ты любишь меня, Фиби, – глухим голосом произнес он, убирая прядку волос с ее лба. Его черные глаза не отрывались от лица Би. – И ты останешься со мной? – спросил он. В низком голосе Леона сквозила неуверенность, будто он все еще боялся до конца поверить своему счастью.
– Да, – прошептала Би в ответ, обвивая тонкими руками его шею. Би хотела почувствовать тепло его губ. Чего же он медлит?
– Ради всего святого, Фиби, я надеюсь, ты понимаешь, что говоришь, – сказал Леон. Теперь в его голосе зазвучали нотки привычной самонадеянности. – Потому что я ни за что на свете не отпущу тебя в третий раз. – С этими словами он приник ртом к ее дрожащим губам.
Он целовал ее с нежностью и страстью. Би крепче обняла его за шею, а он еще сильнее прижал ее к себе, рискуя сломать ей ребра, но она не замечала этого, упоенная волшебством момента.
Леон любит ее... Ее сердце пело от счастья. А вскоре под умелыми руками Леона запело и все ее тело.
Одежда была сброшена с бешеной скоростью. Они не были вместе только три ночи, а казалось, что прошла целая вечность.
– Фиби, я так сильно хочу тебя, что не могу больше сдерживаться, – простонал Леон, и обнаженная Би оказалась под ним.
Би и не хотела, чтобы он ждал. Сильная дрожь, которую она не могла сдержать, сотрясала ее. Она лихорадочно целовала Леона, ее маленькие руки порхали по его большому телу.
– Я люблю тебя, Леон! – выкрикнула она в тот миг, когда он вошел в нее. Наконец-то она могла дать волю своим чувствам.
Позже, переполненная любовной истомой, Би, положив темноволосую голову Леона себе на грудь, нежно перебирала его короткие волосы и вслушивалась в его неровное дыхание. Как же она любит этого мужчину... Это чудо, но и он любит ее...
Много времени спустя Леон поднял голову. Освободив Би от тяжести своего тела, он натянул на них одеяло и повернулся к Би лицом. Он очертил пальцем изгиб ее тонкой брови, линию изящного носика и полных губ, припухших от поцелуев. Глубоко вздохнул.
– Единственное, что помогло мне сохранить рассудок в течение тех десяти дней, когда я сидел в чулане, прикованный как зверь, – это твой образ в моем сознании. Ты самая красивая женщина на свете! – Его рука скользнула ниже и под простыней нежно накрыла ее грудь. Никогда раньше Би не испытывала чувства такой полной удовлетворенности, как в этот момент, тесно прижавшись к Леону и слушая его глубокий мелодичный голос. – Если я проваливался в сон, то видел твое прелестное лицо, слышал твой голос и смех... Когда меня освободили и отвезли в больницу, доктор настаивал, чтобы я пробыл там неделю. Я отказался. Хотелось поскорее убраться из Гонконга и вернуться на Кипр, единственное место, которое считаю своим настоящим домом. Я был уверен, что похищение не отразилось на моей психике, но оказался не прав. – Ласкающим движением Леон провел рукой по плавному изгибу ее плеча и шеи, погладил щеку. – Ты все знаешь, ведь ты оказалась свидетелем моих ночных кошмаров.
– Да, – мягко ответила Би. Она понимала, что ему нужно выговориться, рассказать о наболевшем.
– Думаю, что в глубине души мне было страшно. Но я гнал эти мысли от себя, не желая признаться в слабости даже самому себе. Вместо этого стал вести себя как одержимый. Настоял на принятии всевозможных мер безопасности и был уверен, что теперь-то все под контролем.
– Тсс, Леон, тебе не обязательно рассказывать мне все это.
– Нет-нет, Фиби. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты поняла, почему я вел себя таким образом. Мне необходимо рассказать все. – Невеселая улыбка искривила его губы. – В сущности, ты единственный человек, с кем я могу поговорить об этом. Запертый в той чертовой дыре в течение многих дней, когда смерть была так близко, я оглянулся на свое прошлое и понял, что должен был бы быть великодушнее и добрее по отношению к некоторым людям. Я невольно начал рассуждать так, словно на следующий день я умру. У меня не было сожалений. Точнее, было только одно – о тебе.
54 
