очень нудно 
24 
— Только не утомляйте его, — предупредили ее. — Он еще очень слаб.
Оставшись наедине с ним, Лиза не знала, что сказать. Ему под голову подложили еще одну подушку. Она постояла в нерешительности у кровати, потом обессиленно опустилась на стул. Он окинул ее затуманенным взором.
— Я сплю, да? — Лиза скорее угадала, чем услышала его слова. — Тебя здесь нет, и ты не целовала меня. Я лежу в проклятом сугробе, и у меня галлюцинации.
Лиза вымученно улыбнулась.
— Нет, нет. Я здесь, с тобой. Ты в больнице. И я… я действительно поцеловала тебя. — Она заговорила быстрее, словно боясь, что он снова уснет. — Ты был без сознания почти двое суток. Но теперь ты проснулся. И то, что ты видишь, — не сон.
— Я не… — Он не договорил, как будто забыв, что собирался сказать. — Я словно побывал далеко-далеко.
— Так и было. И мы боялись, что ты уже не вернешься.
— Мы?..
— Здесь была Клара. Она дежурила, пока позволяло время, но ей пришлось вернуться к детям.
Тень тревоги омрачила его лицо.
— Она беспокоится?
— Разумеется! Она сказала, что не перенесла бы еще одной утраты…
— Бедняжка Клара. — Максим смежил веки. На лице его застыло выражение глубокой скорби.
— Еще она сказала, что ты обязан поправиться. Она и дети ждут тебя в гости.
Максим еле заметно улыбнулся и медленно открыл глаза.
— А ты… — Глубокая складка пролегла у него на лбу, он попытался поднять руку, но Лиза удержала ее. Она вдруг подумала о том, что он, должно быть, еще не подозревает, в каком плачевном состоянии его ладони.
— Шш, — успокаивала она его, — тебе нельзя двигаться.
— Ты здесь, — пробормотал Максим, не скрывая изумления. — Не уходи…
— Не уйду, — пообещала она. Веки его дрогнули, и ей показалось, что он теряет сознание. Она оглянулась. — Сестра!
— Устал, — беззвучно прошептал он.
Сестра проверила пульс, приподняла ему веко. Максим беспокойно дернулся.
— Все в порядке, — сказала сестра. — Пусть поспит. Видимо, скоро мы его отсюда переведем.
Ближе к вечеру Лизе посоветовали отправиться в ближайший отель и немного поспать, пообещав дать ей знать, если Фоллен проснется и спросит о ней. Лиза позвонила Кларе, а потом жениху.
Клара не скрывала радости. Фриц был сдержан и немногословен, лишь с подчеркнутой вежливостью заметил, что ему приятно слышать о выздоровлении Фоллена.
— Мне необходимо немного поспать, — сказала Лиза, благодарная уже за то, что он не стал изводить ее вопросами о том, когда она намерена вернуться. — Я тебе еще позвоню.
Она страшно устала, но ей надо было сделать еще один звонок. Если ее мать и сестра Анна смотрели новости, то они, должно быть, по меньшей мере заинтригованы.
Перед тем как уехать из дома, Лиза с ними не говорила. Ее мать жила в пригороде, а сестре вечно было некогда — муж, дети. Они привыкли к тому, что Лиза может в любой момент оказаться на другом конце света.
— Я и не знала, что ты знакома с Фолленом, — сказала мать.
— Собственно, по-настоящему я узнала его только неделю назад. Мы встретились в Гриндельвальде.
— Пресса умеет сделать из мухи слона, — рассмеялась мать. — Стоит сделать дружеский жест, они уже готовы кричать о тайной помолвке! Если меня будут спрашивать, я всем расскажу, как было на самом деле.
Лиза смешалась. Она так устала, что ей было не до объяснений.
— Ты уже говорила с Анной? — спросила мать.
— Нет, я как раз собиралась позвонить.
— Я сама ей позвоню. Звонить из отеля безумно дорого. К тому же у тебя усталый голос, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке. Чего не скажешь о Фоллене. Мне приходится дежурить возле него.
— У него что, больше никого нет?
— Да, никого.
— Что ж, это весьма добросердечно с твоей стороны. Желаю тебе хорошенько выспаться.
Спала Лиза как убитая. Утром, приняв душ и надев мягкое шерстяное платье, она до блеска расчесала волосы, подвела глаза и подкрасила губы, прежде чем отправиться в больницу.
Максима перевели в отдельную палату.
— Он, возможно, еще немного не в себе, — сказала сестра, провожая Лизу к нему. — Его подобрали с сильным переохлаждением, да и помят он был изрядно. Мы думали, что его выбросило из машины, однако полицейские сказали, что он скорее всего выбрался сам и лишь потом потерял сознание.
— А что с его руками?
— Сильно болят, а это хороший признак.
24 
