16 
К утру Келли приняла решение: она встретится с Джанфранко в пятницу.
В четверг днем Келли сидела в самолете, улетавшем в Англию. Ее радовало, что она возвращается домой, к реальной жизни. Во вторник Карло Бертони объявил ей, что в ее пребывании в Италии нет больше необходимости, поскольку, раз ему не суждено принять участие в гонках, он может вернуться на работу в Лондон. Он великодушно предложил Келли задержаться на время, оставшееся до конца контракта, который истекал через десять дней, и отдохнуть. Марта, во всяком случае, остается на этот срок. Келли радостно приняла его предложение.
Но в среду утром, просматривая газету, Келли наткнулась на снимок, сделанный в понедельник вечером на приеме в Нью-Йорке. На этом снимке граф Мальдини держал под руку какую-то ослепительную рыжеволосую красавицу. Келли не могла больше обманывать себя. Любовное приключение осталось позади, и не было никакого смысла тешить себя иллюзиями. Наступило время прервать всякие отношения с графом Мальдини.
В четверг вечером она распрощалась с Карло Бертони в аэропорту Хитроу. Он направился в свой лондонский дом, а Келли в свое фамильное гнездо — не-большой дом в предместье Борнмута.
— Ты беременна, — объявил ей доктор, и Келли ахнула. Нарушения цикла случались у нее и раньше. К тому же она не испытывала ни головокружения, ни тошноты. Не было никаких других признаков, сопутствующих беременности. Она просто чувствовала легкое недомогание, причиной которого считала свои бесконечные слезы из-за Джанфранко. Только месяц назад, осознав, что с трудом застегивает молнию на джинсах, она набралась мужества и обратилась к врачу. Когда доктор Джонс подтвердил ее подозрения, она испытала настоящий шок. — Тебе следовало обратиться ко мне немного раньше, Келли. Правда, ничего страшного не произошло, ты в отличной форме. Как я понимаю, отца ребенка на горизонте не видно? — осторожно поинтересовался доктор. Он знал стоявшую перед ним девушку с самого ее рождения. На его глазах при родах умерла ее мать, потом от рака скончался отец, а теперь вот это. — Судя по всему, ты на тринадцатой неделе беременности.
— Да, должно быть так. Спасибо, доктор Джонс. Келли вышла из кабинета, сжимая в руке талон на внутриутробное исследование.
Она сидела в кафе самого большого в Борнмуте универсального магазина и думала о том, что ничего хуже в ее жизни уже произойти не могло. Но, оказывается, могло.
Откуда ни возьмись вдруг возникла Джуди Бертони, приехавшая на один день к своим родителям. Келли прокляла себя за то, что сняла пальто и повесила его на вешалку. Следующие полчаса она провела, размышляя, как встать, чтобы не стало заметно, что она слегка округлилась. Узкая шерстяная трикотажная юбка и такой же свитер не слишком скрывали это. Однако встать ей пришлось очень скоро, поскольку одним из побочных признаков беременности была частая потребность наведываться в туалет.
Наблюдательная Джуди немедленно заметила все, и Келли пришлось выслушать пространную речь подруги о том, какой ошибкой с ее стороны было встречаться с итальянским парнем.
Келли уже готова была выпалить, кто отец ребенка, но сумела вовремя обуздать себя. Джуди, словно мать Тереза, обещала поддерживать с ней контакт и присылать ей вещи, из которых вырос Андреа. Келли следовало бы испытывать благодарность за это, но она ее не испытывала. Она лишь чувствовала, что стала слабой, толстой и что все ей опротивело.
Холодным январским вечером в пятницу она возвратилась с работы с ощущением, что потолстела еще больше и что ей все надоело. Приняв освежающий душ и поужинав цыпленком с жареной картошкой, она устроилась на софе и приготовилась провести спокойный вечер. Включив плеер с музыкой Моцарта, она прижала наушники к своему животу.
Где-то она прочитала, что музыка оказывает благотворное влияние на еще не родившегося ребенка.
В дверь позвонили.
— Ну вот! — с досадой процедила она и, поднявшись с софы, медленно направилась к двери.
Вероятно, это Маргарет. Пока Келли находилась в Италии, соседний дом был продай. Ее новой соседкой оказалась незамужняя женщина средних лет, на попечении которой были старенькая мама, страдающая болезнью Альцгеймера, и холостой брат, Джим. Маргарет частенько обращалась к ней с разными просьбами.
— Иду, — крикнула Келли, когда звонок зазвенел снова. — Пожар, что ли? — пробормотала она себе под нос, открывая дверь.
16 
