очень нудно 
92 
«Слишком поздно».
Я сосредоточилась. Сквозь ткань мира уже проступали черты того, что я пыталась вызвать.
Зачерпнув столько внешней энергии, сколько смогла, я направила ее всю в очаг нефизического огня.
Сигареты зажглись, над ними заклубился дымок с запахом синтетического гашиша. Руны застыли, рассыпая голубые и малиновые искры. Наполнившись золотым свечением и набрав скорость, они превратились в размытое золотистое пятно, которое помчалось по замкнутому кольцу в пространстве меж двумя кругами. Температура повышалась. Я неожиданно услышала собственный голос, нараспев читающий заклятия.
Но эта была не призывная песнь некроманта, помогающая душе умершего перейти мост и обрести голос в мире живых.
Сейчас звучала иная песнь на грубом, неблагозвучном языке, ранившем мои уста. Ее слова взбаламучивали воздух, ввинчивались в круг, обретали вес, форму и утекали в глазок пустоты, раскрывшийся рядом с огоньком, представавшим в поле зрения в виде бледного обесцвеченного завитка.
Я понятия не имела, откуда брались эти слова, но продолжала начатое, зная, что в ходе Великого Действа магия обретает свою собственную форму и несет тебя, на беду или на благо, как волна подхватывает пловца. Если Действо не удалось, волна может не просто укачать до морской болезни, но увлечь в опасные глубины, ибо Действо стремится к завершению, несмотря на изъяны. Вот почему подготовка, планирование, гадание, а главное, старая добрая удача - залог выживания при совершении ритуала.
Призраки начали отплывать, их призрачные тела распадались, прозрачные рты открывались в беззвучных воплях, а поток силы несся сквозь меня, направляясь в отведенное русло. Я осушала резервуар Нотр-Дам, используя энергию для ослабления барьеров между мирами, и без того тонких, но прочных и упругих.
Нож вибрировал в моей сумке, вызывая болезненный резонанс в зубах и костях. Фудошин отзывался собственным приглушенным гулом, вторил мчавшимся по кольцу рунам: они так разогнались, что слились в сплошной золотой круг, огненный обруч, малиновую нить, пропущенную сквозь ткань заклинания и затягивающуюся все туже, туже, туже…
Маккинли что-то выкрикнул, но я не обратила на него внимания - заклятие унесло меня слишком далеко. Энергия все прибывала, просачиваясь сквозь мои рваные защитные линии, омывая дымящиеся от напряжения лоскутья моей души. Я чувствовала себя перчаткой, которую натягивают на слишком большую руку: ткань моего сознания рвалась от напряжения…
И тут, словно кто-то страшным усилием разодрал парашютный шелк, в структуре реальности с треском открылась вертикальная щель.
Маккинли снова закричал что-то нечленораздельное. Вторая часть заклятия закрепилась, якоря прочно вцепились в пол храма, камень застонал. На один бесконечный, ужасающий миг показалось, что весь город обрушился на мое незащищенное сознание, но якоря удержались. Реальность изгибалась и сворачивалась по краям дыры, которую я только что прорвала в ткани мира.
В этом тоннеле, не имеющем направления, разгорался красно-оранжевый свет. Ледяной жар ада выкипал наружу, его смертельный холод заставлял трескаться и коробиться пол. Но Действо шло, круг, трепеща, втягивал энергию из всего храма и из глубокого, звучного сердца города с его болью, страхом и грязью, порожденными великим множеством спрессованных за столетия жизней.
Дверь была открыта.
«Ведь я даже не маги. - Я была ошеломлена. - Но мне может позавидовать любой маги. Я сделала то, на что у них уходят годы. Проклятье, ну и молодчина!»
Они хлынули в проем, собор болезненно застонал, я отпрянула, и Маккинли подхватил меня. Сознание сузилось, воспринимая лишь колышущийся поток глаз, рогов, перьев и длинных хватких рук. Смеясь и перекликаясь на своем неблагозвучном языке, обитатели ада не преминули воспользоваться открывшейся возможностью, чтобы вырваться наружу. Волны этого хаоса ударили о стены, и пробудившийся храм загудел, как тревожный колокол.
Маккинли потащил меня из круга. Волны физической тьмы омывали стены храма, растекались по усыпанному мусором полу. Демоны, ворвавшиеся в безумном порыве в храм, при виде меня приостанавливали свой бег, а Маккинли ругался и тащил меня за подмышки - сапоги скребли по полу, - пока не уволок за груду обломков, прервав мой визуальный контакт с магическим кругом и скрыв от вырвавшихся на волю адских созданий низшего ранга.
- Проклятье, да что с тобой? - прокричал он мне в ухо как раз в тот момент, когда собор снова содрогнулся.
92 
