очень нудно 
27 
– Мне пора, – через силу произнесла она.
Досада исказила правильные черты лица Луиджи.
– Так скоро! – огорченно воскликнул он.
Джейн почувствовала, что вознаграждена за жертву с лихвой.
– Мы сидим здесь уже час, – с шутливым упреком произнесла она. – Что подумает о нас бармен?
– Он подумает, что я идиот, который отпускает вас от себя слишком рано!
– Луиджи, но мне надо идти, – взмолилась Джейн. Ее решимость слабела с каждой минутой, следовало поторопиться. Иначе она останется и навсегда опозорит себя в глазах Луиджи. Да и Морис волноваться будет.
– Значит, вас все-таки кто-то ждет, – ревниво заметил он. – Вы обманули меня…
– Да, меня ждут, – подтвердила Джейн. – Но я вас не обманывала. Это не мужчина… Вернее, мужчина, но ко мне он не имеет никакого отношения…
Глупое, путаное объяснение. Почему она вообще должна оправдываться перед ним?
– Куда ты идешь сейчас? – воскликнул Джакопо.
Анабелла смерила его высокомерным взглядом.
– Тебя это ни в коей мере не касается. Я сама распоряжаюсь своим временем.
Он стиснул кулаки, но возразить не смог. Она свободная женщина и сама выбирает свою дорогу.
– Хорошо, – процедил он сквозь зубы. – Но придет время, и наши пути сойдутся.
Анабелла звонко рассмеялась. Она еще не подозревала тогда, насколько прав окажется этот черноглазый юноша.
Вот и мне так надо было, терзала себя Джейн. А то пустилась в ненужные объяснения. Как глупо вышло. Теперь он знает, что я одинока и что в Италию я приехала с мужем сестры. Неприятно.
Джейн действительно была вынуждена объяснить, кто ждет ее в «Лагуне» и зачем. Только тогда Луиджи успокоился и отпустил ее. Проводив до отеля, естественно. Они тепло попрощались у входных дверей, и Джейн с ликованием в душе влетела к себе в номер. Жизнь удивительна! И пусть за окном тучи и собирается дождь. Пусть море неприветливо и ветер отвратителен. Любовь не различает ни погоды, ни времени года. А ведь именно любовь, кажется, встретилась ей сегодня на пляже у отеля «Итальянская звезда»…
8
Джейн полулежала на кровати и предавалась безудержным фантазиям, где главными действующими героями были Луиджи и она. Громкий стук в дверь прервал эти сладостные мечтания.
– Входите! – крикнула она. Но потом, вспомнив, что тщательно заперла за собой дверь, нехотя поднялась. Кого там несет?
На пороге стоял Морис. Он иногда заходил к ней поболтать, но сейчас его присутствие не было особенно желательно.
– Привет. Можно, я войду? – спросил он, так как Джейн негостеприимно заслоняла вход.
– Да, конечно, – рассеянно ответила она и отступила в сторону.
Морис прошел в гостиную.
– Хочешь выпить чего-нибудь? – предложила Джейн, подходя к бару. – Я бы не возражала против бокала мартини.
– А я бы возражал, – насмешливо передразнил он ее томные интонации. – В это время суток я предпочитаю виски.
– Изумительный выбор, – фыркнула оскорбленная Джейн.
После Луиджи Морис казался особенно непривлекательным, неотесанным. Он наверняка не умеет говорить изысканные комплименты и нежно смотреть на женщину. Что могут выражать его глазки за толстыми стеклами, кроме насмешки?
Хотя здесь она погорячилась. Морис не носил очки с тех пор, как они прилетели в Италию. Его глаза, как с изумлением отметила про себя Джейн, оказались довольно красивыми. Большие, темно-серые, оттененные черными ресницами… Но при этом совершенно невыразительные. То ли он прячет все эмоции глубоко внутри, то ли вообще их не испытывает. Не то что Луиджи. Тот способен одним взглядом рассказать целую историю…
Джейн щедро плеснула виски в широкий стакан и передала его Морису. Себе она налила апельсинового сока. Мартини она оставит на потом, чтобы попробовать его в компании более достойного человека.
Свечи мерцали в полумраке, придавая всему причудливые очертания. В середине комнаты был накрыт круглый столик. Два высоких бокала терпеливо ждали того часа, когда их наполнят.
– Что ты будешь? – тихо спросил Джакопо. Здесь нельзя было говорить громко, чтобы не нарушить магию вечера.
Анабелла задумалась. Что выбрать? Холодное бездушное вино? Сдержанный строгий коньяк? Нет, лишь мартини, обжигающе-страстный, от которого немного кружится голова и поет сердце. Только такой напиток достоин этого вечера.
– Я буду мартини, – наконец сказала она.
27 
