очень нудно 
36 
«Спасибо».
Эта мысль не принадлежала Кейтлин, но и в радиусе действия телепатической сети никого не было, она, должно быть, шла от Габриэля. В ней не было злости, не было насмешки. Это было свободное и радостное общение счастливого ребенка.
Затем вдруг поток, бегущий между ними, был прерван. Габриэль разомкнул объятья и поднял лицо.
Голова Кейтлин закружилась, и на секунду она прижалась к нему еще сильнее, чувствуя, как дыхание становится затрудненным.
— Этого достаточно, — сказал Габриэль. Он тоже задыхался, но был спокоен. Голодная пустота в нем была заполнена, по крайней мере, частично.
Затем он сказал:
— Кейт…
Девушка заставила себя отпустить его. Она отступила, не поднимая глаз.
— Ты… ты уверен, что этого достаточно? С тобой теперь все будет нормально? — она говорила вслух, потому что делиться мыслями было слишком личным.
Ей сейчас пришло в голову… наконец-то, что здесь она навлекала на себя совсем другой вид опасности. Близость с Габриэлем, отдача энергии, ощущение его радости и благодарности, это связывало их двоих таким образом, с которым даже сеть не сравнится. Эта близость снова сломила его стены.
И это было нечестно, потому что с ее стороны это только забота.
«Это не то, что я чувствую по отношению к Робу, — сказала она себе. — Это не… любовь…»
Она ощущала, что Габриэль смотрит на нее. Затем она почувствовала не поддающееся определению изменение в нем, мысленное распрямление плеч.
— Нам нужно возвращаться, — сказал он. Его голос был отрывист, он проигнорировал ее вопрос.
Кейтлин посмотрела на него.
— Габриэль…
— Пока нас не потеряли. — Он отвернулся и отправился в ночь.
Но через несколько шагов остановился подождать ее. Он держался рядом с ней, пока они шли по пляжу. Кейтлин ничего не сказала во время их прогулки. Она не могла придумать ничего, что бы ни ухудшило ситуацию.
Как только они добрались до места, откуда было видно фургон, она заметила, что что-то было не так.
В машине должно было быть темно, но во всех окнах мерцал свет. На секунду Кейтлин показалось, что остальные включили плафон, потом она подумала о пожаре. Но свет был слишком ярким для плафона, и слишком холодным для пожара. И у него было странное непрозрачное свойство, почти как у фосфоресцирующего тумана.
Страх, ледяной и интуитивный, охватил Кейт.
— Что это? — прошептала она.
Габриэль оттеснил ее.
— Оставайся здесь.
Он побежал к машине, и Кейтлин последовала за ним, вскарабкиваясь в машину, когда он открыл дверь. Казалось, сердце, и так колотящееся как молот, стало биться еще в два раза быстрее.
Теперь Кейт отчетливо видела туман. Она видела Льюиса на переднем сидении автомобиля, Анна лежала, свернувшись на сидении. Они оба спали, но немирно.
Лицо Льюиса было искажено гримасой, и он отрывисто дергал руками и ногами, будто пытаясь сбежать от чего-то. Длинные темные волосы скрывали лицо Анны, но было видно, что она скорчилась от боли, рука была сжата в кулак.
— Анна! — схватила Кейтлин ее за плечо и затрясла. Анна простонала, но не проснулась.
— Роб! — Кейт повернулась к нему. Он лежал на спине, беспомощно мечась. Глаза закрыты, на лице выражение агонии. Кейт трясла и его тоже, мысленно называя его имя. Ничего не помогало.
Она оглянулась посмотреть, как у Габриэля продвигались дела с Льюисом и замерла.
Там были серые люди.
Они видела их зависшими в воздухе между ней и Габриэлем. Сиденье Льюиса рассекало одного из них.
— Это атака, — крикнул Габриэль.
У Кейтлин все поплыло перед глазами. У нее возникло ощущение головокружения и неразберихи, почти так, как если бы она собиралась упасть в обморок.
«Это из-за сети», — осознала она. Она улавливала ощущения трех спящих.
36 
