4 
В пятнадцать лет, когда мальчики обычно страдают из-за ломающегося голоса и прыщавой кожи, Алекс Меррелл нравился даже двадцатилетним студенткам, жившим по соседству. А подруги его матери, которые чересчур часто навещали ее, оставив мужей дома, в один голос предрекали Алексу славу донжуана.
Но Алекса больше интересовала власть над умами, а не над сердцами. И в пятнадцать, и в двадцать, и в тридцать, и в тридцать пять лет он скорее досадовал на свою неотразимую внешность, чем пользовался ее преимуществами. Хотя порой красота очень помогала ему. На заре его карьеры мужчины часто не воспринимали его как достойного соперника, считая Алекса изнеженным, ни на что не годным любимчиком женщин. Что ж, к собственному ужасу, они вскоре убеждались в обратном. Им противостоял не избалованный сердцеед, а опытный и коварный противник, стремительный и безжалостный.
Все же время от времени Алекс позволял себе расслабиться с какой-нибудь красоткой. Пожалуй, был определенный плюс в том, что ему достаточно было лишь руку протянуть, чтобы любая женщина пала в его объятия.
Как минимум экономия времени, а у Алекса Меррелла время было на вес золота.
2
И все-таки девушка в голубом была не одна. Алекс увидел, как она подошла к рулеточному столу и захотела что-то поставить. Полезла в маленькую золотистую сумочку, которая висела у нее на плече, и недовольно скривилась. Видимо, все деньги были истрачены. Девушка оглянулась по сторонам, разыскивая кого-то. Заинтригованный Алекс не отрывал глаз от экрана. Неужели он наконец разгадает ее тайну?
Долго искать девушке не пришлось. Уже за соседним столом она заметила нужного ей человека, и ее хмурое личико прояснилось. Алекс увеличил изображение. За этим столом играли четверо. Сутулая женщина средних лет, чьи пальцы были унизаны кольцами с бриллиантами. Насколько знал Алекс, фальшивыми. Женщина эта была страстной поклонницей рулетки и всегда одной из последних покидала «Блестящий Вегас». Все ее фамильные драгоценности (а женщина была то ли графиней, то ли баронессой) были давно проданы или заложены. По ее правую руку сидел русоволосый молодой человек с бледными, невыразительными чертами лица. Волосы его были взъерошены, на лице застыло выражение отчаяния. Судя по фишкам, молодой человек изрядно проигрался. Алексу он был не знаком, хотя сказать наверняка было нельзя. У юноши было слишком незапоминающееся лицо даже для внимательных глаз Алекса Меррелла.
Третьим был Роджер Фултон, давний знакомый Алекса. Последний год он в безудержных кутежах проматывал деньги отца, и его красивое лицо уже приобрело некую одутловатость, свойственную лицам пьяниц. Четвертым был мужчина лет пятидесяти, с бронзовой кожей и орлиным профилем. Одет дорого, но чересчур броско. В галстуке булавка с огромным бриллиантом, на толстом пальце сверкает перстень. Алекс нечасто видел этого человека в «Блестящем Вегасе», но все же знал, что он грек и владеет процветающей судостроительной компанией.
К кому же подойдет красавица? – принялся гадать Алекс. Естественно, не к женщине. Хотя от девушки, которая так ведет себя, можно ожидать всего. Ему казалось, что спутником незнакомки должен быть грек. Он производил впечатление человека, увлекающегося юными красавицами и могущего себе это позволить.
Роджер Фултон тоже годился на эту роль. Правда, о нем ходили слухи, что выпивка и игра привлекают его гораздо больше, чем женщины. Но девушка в голубом была способна расшевелить и не такого увальня.
Белоглазого блондина Алекс отбросил сразу. Маменькин сынок из богатой семьи, да к тому же одержимый. Из всех четверых игроков он был самым беспокойным. Его глаза не отрывались от бегающего шарика, а пальцы судорожно вцеплялись в край стола. Когда выпадала не его ставка, на бледное лицо молодого человека было страшно смотреть. Игрок, сказал бы каждый при одном взгляде на него. Законченный игрок, больной человек…
Рулетку снова крутанули, на этот раз повезло юноше. Крупье придвинул к нему стопку фишек. Молодой человек облизнул пересохшие губы. Выражение отчаяния в его глазах сменилось полубезумным ликованием. На секунду Алексу показалось, что он вот-вот вскочит с места и пустится в пляс.
Меррелл скривился. Он не любил людей, которые не владеют своими эмоциями. Попасть в рабскую зависимость к маленькому черному шарику недостойно для мужчины. Игра как развлечение, как способ выиграть деньги, на худой конец! Но игра – страсть, игра – болезнь, навязчивая привязанность, порабощающая зависимость… Нет, такого Алекс Меррелл не понимал.
4 
