Последние отзывы

  96  

— Почему ты пришла ко мне?

Майлс помрачнел, вспомнив свое последнее дело о наркотиках. Девушку тогда оправдали, но это не принесло ей пользы, потому что через несколько месяцев она погибла от передозировки. У него было правило, которому он твердо следовал, никогда не браться за такие дела, не убедившись, что его подзащитные ни в чем не виноваты. Для тех, кто по доброй воле растлевал и калечил людей, у него не было сожалений, и не имели значения ни их деньги, ни их связи.

— Потому что больше не к кому. — Аманда прижала руки к груди. — Гордон ничего не может сделать. Его положение...

Майлс понял. Он смотрел на нее и злился на самого себя за то, что почему-то считает себя ответственным... Его вечная потребность защищать слабый пол. Он знал за собой эту слабость, которая не исчезла с годами. И понимал, что хочет помочь ей. Хочет, чтобы на ее лице не было страха и отчаяния, как хотел этого много лет назад. Он глядел на Аманду, а сам прокручивал в голове варианты. Если девушка летит из Южной Америки на известном полиции самолете, то за ней будут следить в аэропорту. Единственный способ спасти ее — перехватить в Южной Америке или в Париже.

— Мы даже не можем связаться с ней по телефону, — сказала Аманда. — Адрес неизвестен. Знаем только номер рейса.

Рассчитать время было очень трудно, практически невозможно. Подумав о том, как рискует, Майлс обозвал себя круглым идиотом, и все же, когда Аманда, улыбаясь трясущимися губами, стала его благодарить, он почувствовал себя почти святым Георгием, получившим свой меч. Во всем виновата иррациональность мужского эго, думал он, набирая номер телевизионной дикторши, чтобы отменить свидание на вечер.

Через полчаса он уже договорился о поездке в Париж для консультации с коллегой по поводу одного из спорных вопросов международного права.

Для надежности Майлс позвонил французскому коллеге и пригласил его на ланч. На всякий случай он даже продумал, о чем будет с ним говорить, если кто-то поинтересуется. Его мозг напряженно работал, придумывая вопросы и пытаясь отыскать ответы, а в душе Майлс не переставал сокрушаться о том, что решился на такое малопривлекательное дело.

Из Рио самолет должен был вылететь через два дня, и Майлс успел все организовать. Он отправился в Париж, и если его коллега подумал, что назначать ланч на половину двенадцатого довольно странно, то не сказал по этому поводу ни слова. Некоторое время они и впрямь обсуждали международное право, а потом Майлс попросил счет, и опять его французский коллега промолчал, хотя остался в полном неведении насчет цели их непонятной встречи.

Майлс вернулся в аэропорт как раз, когда садился самолет из Рио. К счастью, французский язык он знал неплохо, и девушка в справочной отнеслась к нему с полной симпатией, когда Майлс рассказал ей, будто его племянница летит из Рио в Лондон, а он в Париже по делу и ему надо сообщить ей печальное известие о болезни ее отца.

Стюардесса, которая привела Софи, больше интересовалась Майлсом, нежели угрюмой и нечесаной девушкой, и с завистью думала, что отдала бы все на свете за такого дядю!

— Какой вы мне дядя? — возмутилась Софи, едва они остались наедине.

Стараясь увести ее подальше от любопытных ушей, Майлс думал о том, что она ничем не отличается от тысяч других подростков в джинсах, спортивных рубашках и с рюкзаками за спинами. За ее усталостью и нарочито вызывающим поведением угадывался страх. Ничего, решил про себя Майлс, чем она сильнее испугается, тем ему легче будет с ней договориться.

— Здесь нельзя, — спокойно отозвался он. — Отойдем подальше.

Он чувствовал, как Софи напряглась, когда он повел ее к двери. Если придется действовать силой, решил Майлс, особых трудностей не предвидится.

— Вот здесь. Дай мне...

Когда он протянул руку к рюкзаку, Софи отшатнулась, побелев, как мел. Значит, все правда... А у Майлса, несмотря ни на что, теплилась надежда...

— Кто вы такой? Что вам надо?

— Я — друг ваших родителей, — тихо проговорил он. — А хочу я... Если быть точным, прилетел я сюда, чтобы спасти тебя от тюрьмы.

Несколько мгновений девушка смотрела на него во все глаза, забыв закрыть рот, но довольно быстро взяла себя в руки.

— За что? — прошипела она. — За молодость?

— Нет... За провоз наркотиков.

Она отвела взгляд.

— Вы не знаете...

— Знаю. И полиция знает. Иначе зачем я тут, как ты думаешь?

  96