123 
Лили сочла благоразумным отойти к карете.
— Мне кажется, что в это время суток воздух очень чист, он освежает и бодрит, — возразила Эмили.
— Уйма темных личностей придерживается сходного мнения, но от этого они не становятся менее опасными, — парировал Джастин, и его янтарные глаза превратились в узенькие щелочки.
По сравнению с разгневанным герцогом учтивый незнакомец, повстречавшийся в темных зарослях, выглядел сейчас ягненком. Эмили знала, что именно Джастин представляет для нее главную опасность. Ежедневно и ежечасно она испытывала смертельный страх, опасалась, что в любую минуту может упасть перед ним на колени и молить о любви.
Герцог обошел ее и встал позади, дыша тяжело, как загнанная лошадь. Эмили передался громкий стук его сердца. Он коснулся губами ее уха, и девушка задрожала в предчувствии того, что могло случиться дальше.
— Как ты смотришь на то, что я тебя сейчас ограблю, убью или… изнасилую?
— Другого выбора у меня нет? — поинтересовалась Эмили, ощущая горячее дыхание на шее. И, повернувшись к нему лицом, спросила: — А зачем, собственно говоря, ты следил за мной? Ты что, не веришь мне? Я не заслужила доверия?
— Никто за тобой не следил, — засмущался Джастин, потирая рукой шею. — Просто так получилось. Проезжал мимо…
От дальнейших пояснений его спасло появление собственной кареты. Лошади скакали галопом, из оконца по пояс высунулся Пенфелд, размахивавший белым платком.
— Слава богу, сэр, что нашел вас! — радостно закричал верный слуга, как только кучер лихо осадил лошадей. — Вижу, и ее вы нашли. Приключись с Эмили что-нибудь, это было бы на моей совести, моя вина…
Он прервался на полуслове, когда до него дошел смысл грозного взгляда Джастина, и робко взглянул на широко улыбавшуюся и ужасно довольную собой Эмили.
— Возможно, ты не бросался бы всем так в глаза, если бы на дверце твоей кареты не было герба Уинтропов, — не преминула съязвить Эмили, смахивая сухую веточку с рукава пальто герцога. — На мой взгляд, тебе следовало бы удвоить жалованье Бентли Чалмерса и никогда с ним не расставаться. Вы — отличная пара, из вас выйдут самые тупые в мире детективы.
С этими словами она гордо удалилась, на прощание кокетливо вильнув турнюром в дверце кареты.
— Пора бы мне раз и навсегда положить конец… — пробурчал Джастин.
Кучер повернулся на облучке и вытянул шею в надежде услышать, чего желает хозяин Гримуайлда.
Не закончив фразы, Джастин досадливо тряхнул головой и полез в карету. Когда лошади тронулись с места, в окне дома напротив возникла темная фигура с бокалом в руке. Глядя вслед карете, незнакомец поднял бокал, словно хотел сказать тост и что-то пожелать пассажирам.
Всю последовавшую неделю Эмили вела себя безупречно и не вызывала никаких нареканий. Когда ей случалось выехать в город, ее неизменно сопровождала герцогиня или одна из сестер Джастина. С каждым днем росла популярность королевы бала в Гримуайлде, ее засыпали приглашениями и всячески старались оказать знаки внимания. Дело дошло до того, что даже Сесилия и ее маман-карлица решили примкнуть к общему хору, поющему славу девушке, опекаемой герцогом Уинтропским, и попытались втереться к ней в доверие. Джастин, внимательно следивший за развитием событий, не мог уловить ни малейшего намека на то, что кто-то где-то обмолвился хоть одним худым словом об Эмили.
Напротив, до него доходили совсем иные слухи. Так, рассказывали, что однажды Эмили на ходу выпрыгнула из кареты и спасла от неминуемой смерти перепуганного щенка, затерявшегося под колесами экипажей на Стрэнде, где в обычное время невозможно проехать. Еще говорили, что однажды она бросила шелковый кошелек, содержавший все отпущенные ей на расходы деньги, несчастной нищенке, бедной девочке, дрожавшей от мороза на улице. Но больше всего герцогу пришелся по вкусу рассказ о том, как Эмили пристыдила и чуть не довела до слез Сесилию и ее разбитных дружков, когда они собрались с визитом в Бедлам, в сумасшедший дом, чтобы вволю повеселиться за счет угодивших туда бедолаг.
При всем желании не на что было пожаловаться и грех в чем-либо упрекнуть Эмили. Она была образцовой дочерью, о какой только мог мечтать любой отец. Беда в том, что Джастин не приходился ей отцом, а в его мечтах Эмили являлась в таком виде и при этом сам он позволял себе такое, что эти его мечты можно было назвать не только глубоко аморальными, но и уголовно наказуемыми.
123 
