Последние отзывы

  96  

Все страхи и опасения развеялись, когда наверху лестницы явилось чудное видение, от которого захватывало дух. Эта Эмили ничем не походила на то жалкое создание, что высадилось из затрапезной кареты у крыльца три дня назад. Белое платье из плотной ткани расширялось колоколом и заканчивалось у щиколоток, а из-под края подола проглядывали кружева кринолина и мягкие кожаные туфельки. Джастин сам подобрал укороченное платье, дабы напомнить себе, что Эмили не более чем ребенок. Тонкая талия была перетянута синим широким бархатным поясом, бант того же цвета стягивал непокорные темные кудри. Джастин ощутил, как его переполняет новое, не испытанное доселе чувство — чувство гордости.

Рука девушки лежала на перилах лестницы, а на губах играла прелестная улыбка, словно предназначенная только хозяину дома, и Джастину на миг представилось, что сейчас на всем белом свете нет больше никого, только он и Эмили.

Не меняя выражения лица, озаренная все той же милой улыбкой, Эмили закинула ногу через перила, предоставив возможность собравшимся зрителям лицезреть плотные слои накрахмаленных нижних юбок. Герцогиня ахнула.

Под испуганные вопли и крики ужаса Эмили вскинула руки вверх и полетела пушечным ядром вниз по перилам лестницы. В последнюю секунду Джастин отступил в сторону, и девушка свалилась на пол, задрав ноги, так что все желающие могли вволю полюбоваться розовыми резинками, поддерживавшими чулки. Лакей и матушка поспешили было на помощь, но Джастин остановил их повелительным жестом. Эмили сердито смотрела на хозяина дома, сдувая прядь волос, упавшую на глаза.

— Мог бы поймать меня, — осуждающе сказала она. Джастин закусил губу, чтобы не рассмеяться, и мягко ответил:

— Могла бы спуститься по лестнице обычным способом.

С жалобным стоном Эмили потерла руками ушибленный зад. Конечно, можно было бы помочь ей, но Джастин не решился. Он слишком хорошо помнил, что испытывал, когда руки его исследовали это.

— Может, есть смысл еще поразмыслить и все-таки надеть турнюр? — спросил Джастин, галантно подавая даме руку.

— А может, не имеет смысла натирать воском перила лестницы так часто и так тщательно? Я уж было подумала, что пролечу через пролив Ла-Манш и буду лететь до самого Парижа.

Джастин помог ей встать. Он успел позабыть, какой хрупкой кажется ее теплая ладошка, и поспешно отдернул руку, словно схватился за горячую сковородку.

— В столовой ждет завтрак. А теперь прошу извинить меня, я вынужден тебя оставить. Дела.

Хозяин дома коротко поклонился и позорно сбежал, надежно укрывшись в кабинете. Но прежде чем закрыть дверь, услышал за спиной трубный голос матушки:

— Не понимаю, что происходит с моим сыном. Можно подумать, будто в детстве его не учили хорошим манерам.

Вежливый ответ Эмили услышать не довелось. Джастин плотно прикрыл дверь и окунулся в пыльный сумрак кабинета, прошел к громадному секретеру и рванул на себя дверцу. Жалобно зазвенели стеклянные панели. «Черт бы побрал несносную девчонку! Будь я проклят, если позволю ей снова порушить мою жизнь!» — в который раз давал себе клятву взбешенный герцог. Брезгливо посмотрев на отцовские запасы шотландского виски многолетней выдержки, Джастин достал бутылку рома, припрятанную именно ради такого случая за кожаным переплетом «Записок Пиквикского клуба», вытащил пробку и влил в горло солидную порцию.

Неожиданно перед его мысленным взором предстал образ Эмили, слетающей с перил лестницы и парящей над проливом Ла-Манш. Пышные нижние юбки задрались над головой и образовали купол воздушного шара. Джастин поперхнулся, закашлялся, полетели брызги рома, обожгло ноздри, и навернулись слезы. Герцог бессильно упал в кресло и зашелся в приступе хохота, от которого вскоре начало колоть в боку.

Все утро Джастин просидел в кабинете взаперти, склонившись над деловыми бумагами, которые ежедневно поставляла контора фирмы «Уинтроп шиппинг». Никто не посмел беспокоить герцога, но подошло время второго завтрака, и Пенфелд решился нарушить одиночество хозяина и появился в кабинете с подносом, на котором были сандвичи и чай.

Джастин поднес к губам чашку, сделал глоток и вдруг нахмурился, уставившись на дно чашки, где покоился весьма странный предмет. Джастин подцепил находку мизинцем, снял очки для чтения, исподлобья сурово взглянул на слугу и грозно вопросил:

— Пенфелд! Скажи, пожалуйста, что бы это могло быть?

  96