45 
О господи! По телу Эмили побежали мурашки. Этого не может быть… Дикари опоили ее чем-то, и ей привиделся сон. На самом деле ничего этого не было. Она мирно проспала в своей хижине всю ночь, а не занималась любовью с Дарреном Уолшем… Эмили медленно повернула голову и едва сдержала крик. Даррен лежал рядом на циновке, усыпанной белыми цветами, и сквозь опущенные ресницы смотрел на нее.
Лучше бы он притворился спящим. У нее было бы время подумать, собраться с мыслями. Сбежать, в конце концов. Но Даррен оказался не настолько благороден, и теперь ей нужно будет о чем-то говорить с ним… А о чем можно говорить с мужчиной, чье обнаженное тело находится всего лишь в паре дюймов от твоего?
Эмили закрыла глаза и принялась считать про себя. Раз, два, три… как он посмел до меня дотронуться… семь, десять… кажется, я слышу его дыхание… тринадцать, четырнадцать… почему он молчит… шестнадцать… черт, что же делать… двадцать… теперь он будет меня презирать… двадцать пять… ну что я за идиотка… тридцать… какая у него гладкая кожа…
– Доброе утро, – негромко сказал Даррен, прерывая беспорядочный счет Эмили.
Она снова повернулась к нему. Трудно с негодованием смотреть на мужчину, лежа с ним на одной циновке. И все-таки Эмили попыталась изобразить должный гнев.
– Не вижу в нем ничего доброго! – сурово отрезала она.
В глазах Даррена заплясали смешинки. У Эмили зачесались руки дать ему пощечину.
– Что все это значит?! – воскликнула она.
– Что именно?
– Это, – неопределенно ответила Эмили.
Разговаривать в положении лежа было глупо и неудобно. Однако проснувшееся благоразумие удерживало Эмили на месте. Ей абсолютно нечего надеть, а скакать перед Дарреном голышом явно не стоит!
– Неужели ты ничего не помнишь? – усмехнулся Даррен и, к великому ужасу Эмили, сел.
Казалось, он совершенно не стесняется своей наготы, словно одна ночь все изменила в их с Эмили отношениях. Впрочем, так оно и было, но Эмили не желала этого признавать…
– Не смотри на меня! – выпалила она, перехватив выразительный взгляд Даррена. – Дай мне что-нибудь из одежды.
Он молча встал. Эмили сжалась в комочек, стараясь защититься от него. Но Даррен подчеркнуто отворачивался, ища свою рубашку, и Эмили вздохнула свободнее. Все в хижине красноречиво свидетельствовало о бурно проведенной ночи – одежда Даррена была разбросана по всему полу вперемешку с жалкими остатками ее пышного цветочного одеяния. Воспоминания, одно неприличнее другого, яркими лампочками вспыхивали в ее голове, заставляя Эмили корчиться от стыда. Она никогда в жизни не позволяла себе таких вольностей!
– Держи. – Отвернувшись, Даррен протягивал ей рубашку.
Эмили взяла ее, стараясь не смотреть на его смуглое тело. Это ужасно, ужасно… Что на них нашло?
Она быстро оделась и почувствовала себя гораздо увереннее, когда кусок ткани вернул ее из первобытного состояния в современный цивилизованный мир.
– Я жду объяснений, – сказала она тоном королевы, приказывающей своему подданному.
Даррен, успевший надеть брюки, повернулся к ней лицом.
– Какие именно объяснения тебе нужны? – пожал он плечами. – Вчера мы хорошо повеселились на празднике тапиоры. Жрица племени почему-то решила, что ты подходишь на роль жертвы богу Диноку…
– А причем тут ты? – перебила его Эмили.
– Ты разве забыла? Бураку считают меня живым воплощением Динока.
– Значит… меня просто подсунули тебе, и ты… – Краска унижения залила лицо Эмили.
– Ну что ты такое говоришь.
Даррен присел перед ней на корточки. Пронзительно красивый, небрежно уверенный в себе. Самец, полный сил и знающий себе цену. Он застал ее врасплох и победил, взял все, что ему нужно, и безжалостно отбросил остальное…
– Никто тебя мне не подсовывал. Мы оба были немного… э-э… в опьянении. В стеблях и цветках тапиоры, – Даррен поднял с пола увядший белый цветок и помял его пальцами, – содержится сильнодействующее вещество, которое… высвобождает сексуальную энергию человека. Мы почувствовали… э-э… влечение друг к другу и провели вместе ночь…
– Как все просто! – истерически фыркнула Эмили. Даррен смутился и отвел глаза. – Черт возьми, Даррен Уолш, я думала, что ты более разборчив в средствах! – воскликнула она, почти не понимая, что говорит, и желая как можно сильнее задеть его. – Если тебе так хотелось со мной переспать, ты мог хотя бы для приличия поухаживать за мной немного! Но, конечно, подсунуть мне наркотик было гораздо проще!
45 
