6 
Гвенна улыбнулась.
— Спасибо, но я только помогала отцу. Лишь благодаря его умению убеждать людей и деловым связям нам удалось собрать значительную сумму. Он проделал огромную работу.
— Я наконец поняла, почему ты до сих пор одна. Ты обожаешь своего отца, — печально произнесла Джойс. — Для тебя ни один мужчина с ним не сравнится.
По дороге в Олд-Ректори, где жили ее отец и мачеха, Гвенна думала об этом разговоре. Она не стала спорить с подругой, потому что эта проблема была слишком личной. Джойс была права: Дональд Гамильтон был особенным. Только такой исключительный человек, как он, мог признать свою незаконнорожденную дочь и забрать ее к себе домой, что стоило ему его брака. Она признавала, что у ее отца были недостатки. В молодости он питал слабость к хорошеньким женщинам, и у него было несколько внебрачных связей. В том числе с Исабель Мэссей, ее матерью.
Следующим утром Гвенна наблюдала за тем, как ее отец позировал перед камерами у главного входа в Мэссей-Мэнор. Несмотря на то, что Дональду Гамильтону было за пятьдесят, он выглядел моложе. С густыми светлыми волосами, в которых поблескивала седина, и подтянутой фигурой он выглядел очень респектабельно. Работая юристом в крупной мебельной компании, он привык иметь дело с прессой. Его краткая остроумная речь произвела впечатление на собравшихся. Затем ворота открылись, и телекамеры зафиксировали этот момент. После этого у ее отца взяли интервью. Мачеха Гвенны и ее сводные сестры Пенелопа и Ванда наслаждались пристальным вниманием прессы. Гвенна не стала к ним присоединяться, зная, что ее присутствие было нежелательным. Это вызвало бы недовольство ее мачехи, что расстроило бы ее отца.
— Я не понял, что здесь делает полиция, — заметил один из членов комиссии по восстановлению Мэссей-Гарден, стоящий рядом с Гвенной. — Это старший офицер Кларк.
Оглянувшись через плечо, она увидела двух человек в штатском возле полицейской машины. Их лица были мрачными. Третий разговаривал с ее отцом, и, судя по тому, что Дональд Гамильтон густо покраснел, разговор был не из приятных. Внимание прессы переключилось на них. Натянуто улыбаясь, ее отец подошел к машине и даже отпустил остроумную шутку. И любопытная толпа постепенно начала затихать, Гвенна услышала, как старший офицер упомянул «очень серьезные обвинения». Она недоверчиво смотрела на него, когда он зачитывал ее отцу его права. На глазах у своей семьи и представителей прессы Дональд Гамильтон был арестован.
Немного позднее Анджело Риккарди сидел в своем шикарном номере в Певерил-Хаус и смотрел видеозапись, сделанную специально для него. Вдобавок к анонимному вознаграждению телевизионная команда получила более захватывающий финал, чем ожидала. Известный филантроп Дональд Гамильтон после недолгих минут всеобщего признания и восхищения был сброшен со своего пьедестала.
Анджело купил мебельную компанию, в которой работал этот человек, и провел аудиторскую проверку. Он не ожидал поймать Гамильтона с поличным, но это оказалось очень просто. Разумеется, публичное разоблачение было только началом, подумал Анджело. Гамильтон должен заплатить сполна за свои грехи. Он собирался уничтожить человека, погубившего ее мать, и лишить его доброго имени было только первым шагом.
Глава 2
Гвенна в отчаянии оглядела шумную компанию, борясь с гневным потоком обвинений в адрес своего отца, который в свете последних событий утратил свою природную жизнерадостность.
Гостиная Олд-Ректори была большой и элегантной, но цветочные композиции на столе, к изготовлению которых Гвенна приложила большие усилия, начали увядать. Прошло уже три дня с тех пор, как ее привычный мир перевернулся и были поколеблены ее прежние убеждения.
Дональд Гамильтон был обвинен в мошенничестве и подделке документов, к которым могли добавиться еще и другие статьи. Родные, друзья и соседи бросились его защищать. Сначала они открыто осуждали его коллег за невмешательство, но затем поняли, что эти люди просто боялись потерять работу. В конце концов, прошла всего неделя с тех пор, как компанию «Фернридж Ледер» поглотила огромная деловая империя «Риалто», возглавляемая Анджело Риккарди. Возможно, именно по этой причине дело Гамильтона получило такую широкую огласку.
Но самым большим потрясением для всех оказалось то, что Дональд Гамильтон, против которого были собраны веские улики, признал свою вину. Гвенна была полностью опустошена. Ей не верилось, что отец, которым она всегда так восхищалась, опустился до воровства. Правда, ее утешало то, что в конце концов он решил признаться в содеянном. Когда ему наконец разрешили поехать домой, он позвал Гвенну в свой кабинет для разговора тет-а-тет. Там он признался ей, что для поддержания экстравагантного образа жизни ему пришлось влезть в долги, которые постоянно росли.
6 
