очень нудно 
36 
Доминик неохотно признал про себя, что воля Мэг достойна удивления и что это доставит ему как мужу много хлопот.
«Это либо произойдет по доброй воле, либо не произойдет вообще. Господи, что за пытка для мужчины, который желает только мира для своих земель!»
Затем, почти тайком, появилась другая мысль:
«Я буду наслаждаться ее покорением даже больше, чем странствиями. Хотя я бродяга по натуре. Я услышу стоны удовольствия из ее уст, я прикоснусь губами к каждой частичке ее тела, я выпью ее, как жаждущий пьет воду. Крики ее блаженства скажут мне, что у меня будут сыновья, сыновья от ведьмы!»
Доминик с облегчением стащил сначала одну боевую перчатку, затем другую и швырнул их на стол. Они тяжело упали между вазой с речными камешками и коробочкой, в которой лежали яркие, изящные моточки шелковых нитей для вышивания. Быстро окинув взглядом комнату, он обнаружил, что в ней было только одно кресло и в нем сидела Мэг.
– Это надо исправить, – пробормотал он.
– Что вы сказали?
Доминик засмотрелся в обеспокоенные зеленые глаза.
– Здесь негде присесть мужчине, – пояснил он.
Мэг встала и вежливо указала на освободившееся место.
– Я не такой грубиян, чтобы занимать твое кресло, – возразил Доминик.
– Выслушивать, как вы отчитываете меня, лучше стоя.
Доминик ухмыльнулся, когда понял, что она права. Он действительно уперся кулаками в бока, как будто собирался бранить слугу за то, что тот не почистил должным образом боевое снаряжение.
– Этот день… – Он умолк.
– День, в который свершилось столь многое, что возврата к прежнему нам уже нет.
– Да, но в новой жизни проблем будет не меньше, – сурово произнес Доминик.
Когда Мэг услышала ноты усталости и беспокойства в его голосе, ее сердце наполнилось состраданием. То же она чувствовала ко всем обитателям Блэкторнского замка; отныне Доминик был для нее одним из них.
– Муж мой, ваша кольчуга слишком тяжела. Я могу помочь вам снять ее?
Доминик испуганно глянул на нее и утвердительно кивнул.
Пока Мэг пыталась справиться с застежками, Доминик смотрел на ее склоненную голову. До него донесся аромат роз и васильков.
– Твои волосы пахнут как сад, – сказал Доминик.
Его голос стал вдруг низким и бархатистым. Это изменение напугало Мэг. Она вскинула голову так резко, что ее волосы взметнулись, похожие на языки пламени.
– Это из-за моего мыла.
– Да. Я тоже пахну как сад? – спросил он.
Его улыбка была так же неожиданна, как и сам вопрос. Мэг улыбнулась в ответ и тряхнула головой.
– Вы пахнете сражениями, – проговорила она. – Несокрушимой волей и отвагой. И силой. Этим более всего.
– В следующий раз я израсходую больше твоего мыла.
Мэг недоуменно повторила:
– Больше, мой господин?
– Когда я буду принимать ванну.
– А, так это вы оставили ее в таком беспорядке! Я грешила на бедного Дункана.
Тело Доминика напряглось под железной кольчугой. При имени Дункана в нем мгновенно вспыхнул гнев.
– И часто ты принимала ванну вместе с Шотландским Молотом? – поинтересовался он.
Бархат голоса Доминика мгновенно исчез, как будто его и не было. Руки Мэг вздрогнули и сжались так, что костяшки пальцев надавили на упрямую застежку.
– Вот, – воскликнула она, – эта свободна!
Она поднялась на цыпочки, чтобы снять кольчугу с Доминика. Он неожиданно повернулся, сбросив ее на руки Мэг. Она зашаталась под весом железной рубашки. Доминик мгновенно перехватил ее у жены.
Мэг изумленно смотрела на мужчину, который держал столь огромную тяжесть с такой легкостью. Она и раньше догадывалась, что он достаточно сильный человек, но только в этот момент поняла, насколько он сильнее ее. Под легкой туникой четко обрисовывалось мускулистое мужское тело.
Она почувствовала непреодолимое желание проверить его силу своими пальцами, своими ногтями… своими зубами. Эта мысль так напугала ее, что горячая волна прошла по всему телу.
– Итак, это было? – снова вернулся он к мучившему его вопросу.
– Что это?
– Ванна с Дунканом.
Она нахмурилась.
– Чего ради мне это делать? И у меня, и у него есть свои слуги.
Наступила очередь Доминика хмуриться.
– Как чего ради? Ради удовольствия, конечно.
Щеки Мэг покрылись краской.
– Я не служанка ему и не любовница, чтобы прислуживать, когда он принимает ванну, – произнесла она отчетливо.
– Я слышал другое.
36 
