очень нудно 
68 
– Я слишком занят. Я приручаю своего соколенка.
Мужское удовлетворение, явственно прозвучавшее в голосе Доминика, заставило Саймона всплеснуть руками.
– Я и не надеялся, что ты поймешь. – Доминик взглянул на брата. – Но послушай, что я тебе скажу.
– Да уж, будь добр! – ухмыльнулся Саймон.
– Когда мы с женой запираемся ото всех и когда она сидит одна, мне нечего беспокоиться о том, что ее соблазнит этот шотландец с глазами газели и медоточивым языком, который хочет убить меня и овладеть моей женой и моим замком.
Саймон был явно недоволен.
– Ты можешь держать ее взаперти, сколько тебе хочется, – сказал он резко. – Но жители замка начинают беспокоиться. Они опасаются за жизнь своей хозяйки и говорят о Дункане из Максвелла.
– А, дьявол! – взорвался Доминик. – Я не тронул ни одного рыжего волоска с ее головки. Я содержу ее, как охотник своего лучшего сокола.
– Тогда сделай так, чтобы они увидели ее живой и здоровой. И побыстрее.
Доминик, прищурившись, посмотрел на брата. Саймон ответил ему таким же взглядом. Он был уверен, что, если с его мнением и не соглашаются, то по крайней мере считаются.
– Дункан шныряет где-то поблизости? – спросил Доминик после минутного раздумья.
– Кто-то определенно шныряет, – ответил Саймон. – Собаки нашли в дальнем парке убитого оленя, от него остались только голова и копыта.
– Это браконьеры.
– Браконьеры, которые ездят верхом? – в голосе Саймона сквозила ирония. – И они…
Доминик поднял руку в знак того, чтобы Саймон замолчал. К ним приближалась Эдит с двумя кружками эля. Саймон хотел взять одну из кружек, но она отступила на шаг.
– Нет, сэр, это для господина. Он выпил очень мало за обедом с женой.
Эдит, улыбаясь, протянула кружку Доминику.
– Спасибо, – поблагодарил он вежливо, хотя ему очень не нравились ее водянистые жадные глаза.
Доминик отпил, поморщился, потом быстро проглотил остальное. Саймон так же быстро покончил со своим элем.
– Редко случается попробовать такую гадость, – проворчал Доминик, возвращая кружку Эдит. – Фу! Желчь и то вкуснее.
– Должно быть, бочонок закис, – тоже поморщился Саймон и сплюнул. – Противнее, чем ведьмина зависть.
– Принести другого? – спросила Эдит, явно желая побыстрее уйти.
– Мне – нет, – ответил Доминик.
Саймон тоже с отвращением замотал головой.
Эдит взяла кружки и торопливо удалилась. Рыцари хотели пить. Их мучила жажда после боя в тяжелых доспехах.
– Есть свидетельства, – продолжал Саймон, как будто их разговор и не прерывался, – что Дункан и его отряд обосновались в какой-то башне меньше чем в половине дня езды отсюда. Ходят слухи, что они начали строить укрепленную крепость.
Доминик стоял и смотрел на облака, проплывающие над темными каменными стенами замка.
– Доминик! – окликнул Саймон.
– Пока здесь не появятся мои остальные воины, я не справлюсь с Дунканом, – резко произнес Доминик. – У меня людей хватит только для того, чтобы выдержать осаду. Если я выйду из замка из-за кучки оленьих копыт и каких-то слухов, я потеряю и землю, и жизнь.
Саймон хотел возразить брату, но передумал. Когда дело касалось тактики, он всегда полагался на его опыт.
– Это тяжело сознавать, – наконец сказал Саймон.
– Да, – уныло согласился Доминик.
Он пошел через двор.
– Куда ты? – поинтересовался Саймон.
– К моему соколенку. Она смоет с меня эту горечь своей волшебной водой.
* * *
Лекарства, которые Мэг дала Адели, были очень сильными и потому весьма опасными, но выбора у нее не было. Если ребенок не родится через час или два, то и он, и мать умрут еще до наступления ночи.
– Мне очень жаль, – проговорила Мэг безнадежно, – но я не могу дать тебе ничего, кроме успокаивающего. Любое обезболивающее замедлит роды.
– Пусть… будет больно, – простонала Адель. – Силы… вот все… что я прошу… у тебя… Чтобы он родился!
Сквозь хрипы и стоны Адели Мэг услышала отдаленный стук лошадиных копыт и крики людей. Схватки повторялись через две-три минуты. Потом путь в Божий мир открылся наконец младенцу, и Мэг уже не отвлекалась. Она не замечала ничего, кроме мук рожающей женщины.
– Молодец! – хвалила Мэг роженицу. Она почти кричала от возбуждения. – Головка уже вышла! Еще чуть-чуть, отважная женщина! Еще чуть-чуть, и все будет хорошо!
За спиной Мэг распахнулась дверь. Несмотря на протестующие крики повитухи, Доминик с обнаженным мечом ворвался в дом; острый край лезвия зловеще блестел.
68 
