108 
Ханна выпрямилась.
– Это точно, – сказала она, обращаясь к Арчеру. Сегодня он едва не переступил опасную зыбкую грань. И все по ее вине. – Лэн умер. Сними доспехи и возвращайся к своей семье.
– А ты? – спросил Арчер.
– Я продам свою половину «Жемчужной бухты».
– Даже Яню Чану?
– Даже ему. Да хоть самому сатане. Все кончено, Арчер.
Он усмехнулся. Теперь выйти из игры было уже не так просто.
– Я выпишу тебе чек за твою половину «Жемчужной бухты».
– Нет, – резко и уверенно ответила она.
– Почему нет?
– Люди подумают, что тебе известен секрет изготовления радужных жемчужин. Ты станешь мишенью. Как Лэн.
– У меня больше друзей, чем было у Лэна.
Ханна вздернула подбородок и сказала тоном, не терпящим возражений:
– Я хочу, чтобы ты бросил все это, Арчер. Я должна знать, что тебя не убили по моей вине.
– Не так-то просто меня убить. Спроси любого. Я заплачу тебе миллион за «Жемчужную бухту».
– Тебе не продам ни за какую цену.
Брови Арчера поднялись.
– Чудесно. Тогда позвони Чану. Он купит твою половину.
– Для того чтобы убить тебя и заполучить еще и твою часть? Я глупая, Арчер, но уже не так наивна, как прежде. Не хочу, чтобы тебя убили за пригоршню чертовых жемчужин.
– Принимая во внимание сведения, полученные от Иня, проблема не в Чане.
– Что?
– Перед тем как началась эта заварушка, Инь сказал мне, что получил жемчужины от Кристиана Флинна.
Ханну будто ударили дубиной по голове.
– Кристиан? – смогла наконец она произнести. – Я в это не верю.
А Арчер верил. Он видел, как двигается Флинн, почувствовал в рукопожатии мозоли его ладони.
– Давай посмотрим на жемчужины.
Ханна с недоумением взглянула на коробку, которую все еще сжимала в руках.
Только сейчас она почувствовала, как болят ее пальцы. В этот миг она ненавидела черные жемчужины.
– Даже если ты ее выбросишь, уже ничего не изменить, – сказал Арчер, словно читая ее мысли. Ханна вздрогнула. Он был прав.
– Мне требуется свет и стол, – слабо сказала она. – Освещение кухни не подходит.
– Продай свою долю. Выйди из игры. Ты слишком нежная для этого грубого мира.
– Имя этой игры – выживание. Если я слишком нежная, то, черт возьми, мне ничего не остается, кроме смерти.
– Ханна.
Только это. Ее имя. Это было все, что он сказал.
– Есть подходящий стол в твоих ѕ моих ѕ апартаментах, – сказала она, окончательно придя в себя. – На ночном столике флюоресцентный свет.
Арчер молча последовал за ней, стараясь не обращать внимания на жгучую боль от порезов на лице и следов от пуль на теле. Но гораздо труднее было не замечать намокший от дождя шелк, облепивший спину Ханны. На ней не было лифчика.
Арчер пытался не думать о том, есть ли под ее джинсами трусики.
Адреналин борьбы превратился в другой вид готовности.
Пока Ханна устанавливала лампу, у него было достаточно времени, чтобы представить, как быстро она одевалась, отбросив белье в сторону.
Когда Ханна нагнулась, чтобы разложить жемчужины, черный шелк прилип к ее грудям, очерчивая возбужденные соски. Капля воды упала с кончиков волос на ее шею и извилистой змейкой стекла к ровному контуру ее рта.
Тяжело вздохнув, Арчер отвернулся. Все его силы уходили на горькую битву за самообладание. Когда он уже не мог считать удары сердца, он постарался сосредоточиться на жемчужинах, которые Ханна рассыпала по столу.
Нельзя было быть абсолютно уверенным без сортировочного экрана, но ему показалось, что все они размером от двенадцати до шестнадцати миллиметров. Около тридцати радужных жемчужин волшебно переливались под руками Ханны.
Она собрала жемчужины в кучки и легко толкала их вдоль стола, наблюдая эа движением. Но ее кисти были слишком малы для того, чтобы захватывать много этих драгоценных горошин.
– Вот так, – сказал Арчер, опускаясь рядом с ней на колени и помогая сложить большой прямоугольник из жемчужин. – Лучше?
Его осипший голос пронзил ее словно электрическим током. Не решаясь посмотреть на него, не зная, что бы она сделала, увидев страстное желание в его глазах, она сказала:
– Катай их.
Они занялись исследованием жемчужин вместе.
– Катай их, а я буду смотреть, – сказала Ханна, отделив треть перламутровых шариков.
Под ее руководством Арчер перекатывал и вертел жемчужины, пока Ханна искала порченые. Если бы стол был чуть наклонен, как в сортировочных помещениях, выявить изъяны было бы легче. Однако жемчужины сортировались вручную задолго до изобретения наклонных столов.
108 
