очень нудно 
33 
Ханна подумала о поцелуе, который отвергла, но решила, что не жалеет об этом.
– Посеянные жемчужницы около месяца отдыхают, потом мы отсаживаем уцелевшие для дальнейшего роста.
– Уцелевшие? Вы много теряете?
– Норма двадцать – тридцать процентов, однако потери «Жемчужной бухты» примерно одиннадцать процентов. Коко с Томом очень умелые работники и чрезвычайно редко повреждают крошечную горошину, которая живет внутри раковины.
– Итак, вы посеяли. Что дальше?
– Молитва, – отрезала Ханна. – Моллюски скорее отвергнут инородные тела, чем произведут жемчужины, поэтому мы кладем внутрь крошечные частички ткани донорского моллюска нужного цвета. Ткань помещается около зародыша и…
– Вы забыли про меня. Цвет?
Как же, забудешь тут, если он, прищурившись, рассматривает что-то у нее за спиной.
– Цвет жемчужины отражает внутренний цвет раковины, – сказала она дрогнувшим от страха голосом. – Одни моллюски производят серебристо-белые жемчужины, другие – розовые, третьи – золотистые, черные и так далее. Мантия, то есть внешняя поверхность живой жемчужницы, – это перламутровая фабрика. Если внутренняя поверхность розовая, то и жемчужина получится розовой. Лэн производил некоторые биогенетические опыты с мантией и…
– Все ясно, – оборвал ее Арчер, уводя от опасной темы. – Итак, мы имеем зародыш и кусочек мантии, который фактически определяет цвет жемчужин.
– Да, – пробормотала Ханна, – Большинство людей теряют около двадцати процентов, мы только семь.
– Хорошие руки?
– Лучшие.
Арчер усомнился. Вряд ли даже фантастически умелый работник, хорошо знакомый с техникой своего дела, мог снизять потери с двадцати процентов до семи. Правда, «Жемчужная бухта» производит больше жемчуга, чем другие подобные фермы, но… Ханна, конечно, не лжет, она, видимо, чего-то не знает, Лэн просто задурил ей голову. Там, откуда он приехал, ложь необходима для выживания.
– И качество жемчужин у нас всегда неплохое. Брак меньше шести процентов. Лэн постоянно работал над этим и все равно считал, что показатели недостаточно хорошие.
Арчер рассеянно кивнул, глядя мимо нее. Ханна попыталась вспомнить, о чем бы еще сказать.
– Район выращивания, – тихо подсказал он.
– О, да… Выращивание. Клетки висят на длинных веревках, там моллюски свободно растут, пока мы вылавливаем дикие жемчужницы. В январе и феврале.
– Дикие жемчужницы. – Он улыбнулся. – Вы сказали это так, словно должны гнаться за ними и бросать лассо.
– Почти, – засмеялась Ханна. – Мужчины тянут за кораблем длинные веревки, не достающие несколько футов до дна. Хитрость в том, чтобы не поднимать их слишком высоко и увидеть дикую раковину, ведь жемчужница может посоперничать в искусстве маскировки с хамелеоном. А если веревка слишком низко, то взбалтывается ил, и тогда вообще ничего не видно.
– То есть вы просто выходите в море и хватаете, что сможете?
– Нет. – Ханна перестала смеяться. – Правительство разрешает фермерам вылавливать определенное количество диких жемчужниц и выращивать определенное количество домашних. Некоторым это количество увеличивают в соответствии с формулой, известной лишь правительству.
– Политические махинации.
– Но это же правительство.
– Получается, что разрешения на отлов могут быть использованы в качестве кнута или пряника.
– Чиновники это отрицают.
– У «Жемчужной бухты» были трудности с получением разрешения на отлов диких жемчужниц? – спросил Арчер.
– Мы зарабатывали очень мало, иной раз не хватало даже на жизнь. О выращивании речь идти не могла. Вот почему Лэн искал другие пути.
– Почему правительство мешало вам?
– Они думали, что Лэн утаивал лучшие жемчужины и продавал их сам, минуя австралийско-японский картель.
Арчер пожалел, что затронул эту тему, но прервать разговор или вдруг перевести на другое – значит вызвать подозрение у того, кто их подслушивал.
– Он действительно так поступал? – Арчер сжал ей руку: будьте осторожны!
– Нет.
Он тут же ослабил хватку.
– Правительства всегда подозрительны.
– У них имелись основания. На продажу шло меньше половины наших раковин, остальные были экспериментальными. Эксперименты чаще проваливались.
– А как вы поступаете с дикими раковинами? – спросил Арчер, чтобы перейти к безопасной теме.
– Позволяем им «отдыхать» месяц или два, прежде чем поместить их на новое место. За раковинами нужно присматривать, чистить их. А посеянные год назад просвечиваются рентгеновскими лучами, мы должны увидеть, отторгнута ли бусинка. Если да, мы сеем опять.
33 
