20 
– Что ты делаешь сегодня днем? – спросил меня Кэл после уроков на школьной автостоянке.
Дождь прекратился, но ледяной ветер все не унимался.
Я посмотрела на часы.
– Кроме того, что мне придется подождать сестру? Ничего. Только сегодня моя очередь готовить обед. – Робби пробирался сквозь стоящие машины, направляясь к нам.
– Слушайте, что такое происходит с Мэттом? – крикнул он. – Он как-то странно себя ведет, словно чокнутый.
– Да, я тоже заметила, – поддакнула я. – Похоже, он хочет порвать с Дженной, но в то же время не хочет. Если в этом есть хоть какой-нибудь смысл.
Кэл улыбнулся.
– Я не знаю их так хорошо, как вы, – сказал он, обнимая меня. – Что, Мэтт делает что-то не так?
Робби кивнул:
– Ну да. Мы не были с ним слишком уж близкими приятелями, но теперь он совсем отдалился от меня. Обычно он был прямым и непосредственным. – Робби развел руками.
– Я знаю, – согласилась я. – С ним явно что-то происходит.
Я хотела было рассказать о стоявших рядом машинах Мэтта и Рейвин, но подумала, что это слишком уж смахивает на сплетню. Я даже не была уверена, что это что-то означает. Вдруг стало жаль, что мы с Бри разошлись. Она быстро разобралась бы во всем этом.
– Морган! – позвала Джейси. – Мэри-Кей просила передать тебе, что поедет с Бэккером.
Девушка махнула рукой и пустилась прочь, и ее светлые волосы, собранные в хвост, так и подскакивали на бегу.
– Проклятье! – выругалась я, освобождаясь из объятий Кэла. – Мне надо ехать домой.
– А в чем дело? Хочешь, я поеду с тобой? – спросил он.
– Буду рада, – с благодарностью ответила я. Неплохо иметь помощника на случай, если снова придется пинками выгонять Бэккера из нашего дома.
– Увидимся, Робби, – крикнула я на ходу, спеша к своей машине.
«Черт побери, Мэри-Кей! – думала я. – Какую еще глупость ты можешь совершить?»
8. Муирн-беата-дан
Остара, 1993 год
Тетя Шелах сказала мне, что видела какое-то странное явление, когда еще девочкой навещала бабушку в Шотландии. Местная ведьма продавала яды, заговоры и заклинания, которые могли причинить людям зло. Когда тетя Шелах была там как-то летом, явился сиккер, человек, который что-то ищет.
Шелах говорила, что однажды ночью она проснулась от стонов и криков. Вся деревня высыпала на улицу, и люди увидели, как он похищает женщину, которая торговала колдовскими травами. В свете луны Шелах заметила, как сверкнули серебряные кольца на запястьях торговки и как светилось все ее тело. Этот человек забрал женщину и с тех пор ее никто не видел, хотя многие шепотом говорили, что она скитается в Эдинбурге.
Шелах не уверена, что та женщина в состоянии снова заниматься магией, к добру или во зло, поэтому не знала, сколько времени ей захочется остаться ведьмой. Но Шелах также сказала, что один только ее вид в момент похищения говорил о том, что она больше никогда не рискнет заниматься черной магией. Это было что-то ужасное, говорила тетя. Она рассказала мне эту историю месяц назад, когда сиккер был здесь. Но он больше никого не забрал с собой, и наш ковен остался пока невредимым.
Я был рад, что он ушел.
Джиоманах
Я ехала домой и вела машину так быстро, как только могла, учитывая, что дорога была покрыта сплошной ледяной коркой. Температура падала, и холод пробирал до самых костей, что, впрочем, было характерно для нашего городка.
– Я думал, что Мэри-Кей порвала с Бэккером после того, что случилось, – сказал Кэл.
– Она так и сделала, – проворчала я. – Но он умолял ее вернуться к нему, сказал, что все это было ошибкой, что он сожалеет, что это никогда не повторится, и так далее.
От злости мой голос задрожал.
Когда я сворачивала к дому, машину немного занесло. Машина Бэккера стояла перед нашим домом. Я захлопнула дверцу машины и увидела сестру и Бэккера. Они сидели на крыльце, прижавшись друг к другу, дрожащие и посиневшие от холода.
– Что вы здесь делаете? – спросила я, испытав облегчение.
– Я решила подождать тебя, – пролепетала Мэри-Кей, и я мысленно зааплодировала ее здравому смыслу.
– Так входите же! – пригласила я, открывая дверь. – Но вам лучше остаться внизу.
– Ладно, – пробормотал полузамерзший Бэккер, – посидим, пока не согреемся.
Кэл взялся приготовить для нас горячий сидр, а я осталась на улице посыпать солью дорожку, чтобы родителям было не скользко возвращаться домой.
20 
