очень нудно 
52 
Он сделал ложный выпад, отвлекая внимание ровно настолько, чтобы нанести по ее мечу особый удар. Он хотел выбить меч из руки Кэдрин, но она каким-то чудом сумела его удержать. Она покачнулась, принимая удар на себя, и упала на колено. За окном сверкнула молния.
Его сердце сжалось.
– Черт возьми, не думал, что ты сможешь удержать меч.
Целую жизнь учился Себастьян не причинять женщинам вреда, а теперь набросился на Кэдрин, как если бы она была мужчиной.
– Я не собираюсь сдаваться. – Растрепавшиеся пряди волос упали ей на лицо, и она смотрела на него сквозь эту золотистую завесу. Глаза ее отливали серебром. – По-другому не можешь, а если попытаться мне?
Но ему хватило ее минутной заминки, чтобы телепортироваться. Просто вынужден был воспользоваться своим преимуществом! Он легонько стукнул ее по плечу:
– Очко.
– Мы еще не закончили, – возразила она, тяжело дыша.
– Я не хотел сделать тебе больно.
– Поболит да перестанет!
Сбросив маску легкомысленного безразличия, Кэдрин вскочила на ноги, чтобы атаковать снова. Мечи звенели, озаряясь светом, когда за окном сверкала новая молния. В краткие промежутки темноты глаза Кэдрин начинали светиться.
Вдруг она отступила и опустила меч. Брови сошлись к переносице, словно от сильной боли. Она хватала воздух ртом. Вспышки молний участились, когда она умоляюще воскликнула:
– Ах, боги! Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя об этом, Себастьян?
Он застыл на месте, совершенно сбитый с толку. Он не заметил сигналов? Она готова ему отдаться? Ее невероятные глаза призывно сияли, хотя за окнами гремел гром.
Себастьян рванулся к ней, еще не решив, куда поцеловать ее сначала.
Острие меча Кэдрин тут же оказалось на его груди чуть выше сердца. В один миг сияющие глаза сделались холодными и пустыми.
– Очко. – Кэдрин сделала надрез и второй поперек первого, разрывая его плоть зло усмехнулась. – Я победила, пиявка.
При виде собственной крови, стекающей по желобку в центре лезвия, он представил себе всех тех, кто истек кровью, нанизанный на ее меч, всех тех, кого обманули ее красота и хитрость. Они, верно, тоже думали, что вот-вот получат ее – за минуту до смерти? Внезапно его охватила дикая ярость вперемешку с необузданным желанием. Он никогда не испытывал ничего подобного и не мог сопротивляться.
Издав победный рык, он отбросил меч в сторону и телепортировался, чтобы оказаться у нее за спиной. Схватил ее, привлек к себе, сжал ее руки, лишив возможности сопротивления. Она попыталась вырваться, но замерла, когда он впился жадным поцелуем в ее шею. Казалось, она ждала, что он предпримет дальше.
Отлично! Ему хотелось, чтобы она уступила, сдалась на милость победителя – и не только в поединке на мечах. Он прижался к ней достаточно тесно, чтобы она почувствовала, как возбуждена его плоть, как следует почувствовала. Пригвоздить бы ее к постели собственным телом, стать господином, распоряжающимся ее телом. Он невольно начал подталкивать ее в мягкий зад. Она глотала ртом воздух, тая в его руках. Приободренный, Себастьян провел пальцами по ее соскам. Кэдрин задрожала.
Снаружи бушевал шторм, подхлестывая его пыл. Руки ласкали ее плоский живот, скользнули под майку, сдвигая бюстье вверх. Она задыхалась, но не делала попытки его остановить. Он чувствовал – ей любопытно, что он будет делать дальше. Ему самому было интересно, насколько далеко она позволит зайти.
Он осторожно подхватил ладонями ее полные груди, рыча от возбуждения. Ее дыхание участилось, когда подушечки больших пальцев принялись поглаживать соски. У нее были восхитительные соски, маленькие, темно-розовые, созданные для поцелуев. Он ласкал их, пока они не отвердели. Он даже забеспокоился, не больно ли ей. Ее пальцы ослабели, меч со звоном упал на пол.
Он понял это как разрешение. Целовал шею Кэдрин, вжимаясь в нее бедрами. Ему хотелось сделать с ней то, чего она добилась от него своим прикосновением. Лишила одежды, лишила рассудка, пока не осталось одно неприкрытое желание овладеть ею. Пусть дрожит сильнее, извивается, стонет…
Она завела руки назад и запустила пальцы в гриву его волос. Себастьян блаженно закрыл глаза и застонал, отдаваясь поцелуям и ласкам.
В тот миг, когда его тело пронзила стрела экстаза, гораздо сильнее, чем прежде – словно огонь разлился по жилам, – она застыла не дыша. Он почувствовал на языке ее кровь.
– Себастьян? Неужели ты… укусил меня?
52 
