очень нудно 
84 
Невероятно, но тело Виктории открылось ему навстречу, требуя большего. Больше боли. Больше удовольствия…
Боль проходила, а удовольствие — нет.
Кровь пульсировала внутри нее.
Прерывистое дыхание заполнило комнату.
— Кончи ради меня, Виктория, и я подарю тебе еще один дюйм.
«Кулак», погрузившийся на входе, оставался неподвижным, в отличие от пальца Габриэля. Он скользнул вниз… исследуя тонкое напряженное кольцо плоти, обхватывающей его, затем снова поднялся наверх, скользкий от влаги… Он неустанно кружил, кружил и кружил, не проникая слишком глубоко. Она хотела, чтобы он вошел глубже…
Виктория закричала. Ее тело сотрясали судороги.
— Боже!
Большая, похожая на кулак, головка члена, растягивая ее, проникла глубже… на два дюйма.
— Что ты видела? — резко спросил он.
Свет. Тьму.
Серебристый цвет. Серый.
— Свет…
Двигаясь и двигаясь кругами.
— Габриэль…
Тело Виктория полностью раскрылось. Обостряющие все чувства ощущения пронзали ее.
Габриэль вошел в нее еще немного… остановившись на трех дюймах.
Виктория часто и тяжело дышала.
Один дюйм — один оргазм… Осталось еще шесть…
— Что ты видела, Виктория?
Ее всю трясло. Его всего трясло.
Покрывала, зажатые в ее кулаках, пульсировали в такт.
— Что ты увидела, Виктория? — напряженно повторил он свой вопрос.
— Свет, — ответила она упрямо. В наслаждении нет тьмы… Нет греха в том, чтобы любить… — О, Боже, — слова с трудом вырывались из ее горла. — Габриэль… Я не могу… Габриэль…
— Что, Виктория? — Пот, словно слезы, стекал по его лицу. — Что ты не можешь сделать?
Или не сделать…
Он хотел, чтобы она остановила его.
Но она не сделала этого.
— Мне нужно… — выдохнула она, ловя ртом воздух. Свет от приближающегося оргазма кругами расходился перед ее глазами, его палец продолжал ласкать клитор.
— Что тебе нужно? — тихо спросил Габриэль. Удеживая себя в стороне от удовольствия.
Гнев пронзил Викторию.
Он должен чувствовать это. Как он может не чувствовать, как ее плоть ласкает его, сосет его?
Поглощает его?
— Мне нужен еще один оргазм.
Габриэль дал ей еще один оргазм. А затем проник еще на один дюйм.
Его «кулак» не пропускал воздух во влагалище.
— Что ты видишь, Виктория?
— Свет.
Еще один оргазм. Еще один дюйм.
Пять дюймов…
— Что ты видишь? — повторил он, ожидая, когда она увидит тьму, которую видел он.
— Свет, — задыхаясь, ответила она. Серебристые волосы окружали ореолом его голову. — Я вижу свет.
Виктория больше не могла различать боль и удовольствие. Она добилась еще одного оргазма, еще одного дюйма от Габриэля.
Шесть дюймов… семь… восемь…
— Что ты видишь, Виктория? — в голосе Габриэля появилась агония.
Его белая льняная рубашка прилипла к груди. Пропитанная потом ткань поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом. Его дыхание совпадало с пульсацией, бившейся внутри ее влагалища и клитора.
Виктория с трудом сконцентрировалась на Габриэле, а не на затухающих сладостных судорогах, которые порождали в ней желание испытать еще один оргазм. Она забыла, как думать, как дышать, ибо в ее теле не осталось места ни для того, ни для другого.
«Кулак» внутри нее поглощал все ее чувства.
Тело Габриэля. Желание Габриэля.
Она умрет, если он не остановится. Она умрет, если он остановится.
Удовольствие ангела…
Двигающийся кругами палец Габриэля не даст передышки…
Что она видит?..
— Я вижу тебя, Габриэль, — задыхаясь, произнесла Виктория. — Когда я кончаю, я вижу тебя.
Боль.
Боль на его блестящем от пота лице не давала ей вдохнуть. Удар его тела освободил воздух из ее легких.
Габриэль рывками входил и выходил из нее, привнося с собой плоть, волосы и шерстяные брюки, прошлое и настоящее. Внезапно еще один оргазм пронзил ее тело.
Кто-то закричал. Виктория не знала, кому принадлежит этот голос, ей или Габриэлю. Его сердцебиение принадлежало ей, ее плоть принадлежала ему, оргазм, что пронзил их тела, принадлежал им обоим.
Она знала, что Габриэль почувствовал ее наслаждение. Она знала это, потому что он покинул ее. Ее тело. Ее душу.
Ее кулаки держали смятые покрывала.
Она не дотронулась до его тела, но она прикоснулась к ангелу.
84 
