очень нудно 
75 
Полли суетилась, смеялась, а я всякий раз, видя ее, думала о том, как она занималась любовью с Грегори.
Полли непрестанно говорила о малышах:
— Я думаю, что они самые милые Божьи создания.
Конечно, — добавила она, — есть и другие славные вещи.
Но я только что извлекла одного из них на свет, и нет ничего лучше малыша.
Какие удивительные люди! Полли, которая так любит детей, легкомысленная любительница мужчин вроде Грегори Доннелли. Если бы еще была любовь, я смогла бы понять, но ведь это только похоть.
Я опять подумала: «Я хочу домой. И теперь, когда ребенок уже родился, можно думать об этом серьезно».
Нужно было выбрать для ребенка имя. Елена захотела назвать его в честь Джона:
— В конце концов, это его ребенок.
— Почему бы не изменить его немного? В нашей семье было имя Джонатан.
— Джоан, — сказала она. — Джон с буквой «а» Так его имя будет немного отличаться от имени его отца.
Ребенок стал Джоаном, а мы звали его Джонни.
Все наше время поглощал ребенок. Я многому научилась у Полли: как держать, как купать, как пеленать, как укачивать.
— Из тебя выйдет хорошая мама, — сказала мне Полли. — Подумай о том, чтобы обзавестись собственным.
Она слегка похлопала меня по плечу и разразилась обычным хохотом, а я покраснела от вновь пришедшей мысли о ней и Грегори.
Полли, как змея кожу, сбрасывала с себя обличье акушерки и опять становилась ветреной женщиной, совершающей самые неожиданные поступки. Скоро она отправилась на другую ферму, в поисках малышей, которых нужно «извлечь на свет», и мужчин, которые провели бы с ней приятную ночь. И мы тоже уедем: и у мамы я уже замечала признаки беспокойства.
* * *
Я очень хотела уехать, освободиться от Грегори Доннелли. Он причинял мне беспокойство, вызывал в моем воображении картины, от которых я хотела избавиться. Я знаю, люди сказали бы, что это жизнь, но я хотела, чтобы эта жизнь не касалась меня как можно дольше.
Единственное, о чем я буду сожалеть, покидая Австралию, это то, что нам не удалось найти Дигори.
Я часто говорила о нем с отцом.
— Я знаю, как тебе хотелось его найти, — говорил он. — Ты хотела убедиться, что у него все в порядке, что он, наконец, живет для себя. Он показался мне живучим. Но не оставляй надежду, мы даже сейчас еще можем найти его. Где бы я ни был, я везде навожу справки, но все это очень похоже на поиски иголки в стоге сена.
Роза часто приходила в комнату, где лежал ребенок. Она призналась мне, что, когда вырастет и выйдет замуж, собирается родить десятерых детей.
— Ты так хочешь замуж? — спросила я.
— О да, — ответила она, — но я должна подождать, пока стану немного старше.
— И ты уже выбрала себе жениха?
— Да, я всегда знала его.
— Да? И кто же он?
Она широко раскрыла свои красивые голубые глаза, словно удивленная моим невежеством:
— Конечно, мистер Доннелли.
— О… мистер Доннелли. Он нравится тебе?
Она кивнула:
— Он самый замечательный человек в округе. Мама говорит, что только он может быть моим мужем.
Я молчала. Я могла понять ход мыслей Мод: Роза не была создана ни для тех парней, которые живут в хибарках, ни для того, кто нанимается на временные работы. Она была предназначена для их хозяина, а им был Грегори Доннелли. Казалось, то, что он волочится за каждой юбкой, не смущало Мод. Может быть, она надеялась на то, что, когда он женится, все изменится?
Может быть, она думала, что однажды он станет хозяином имения. Именно таково было его честолюбивое стремление, и не она ли сказала, что он из тех людей, которые добиваются того, чего хотят?
Бедная Роза! Я многое начинала понимать. Грегори нужна была вовсе не я, ему нужно было имение, а я была ключом к нему. Вполне возможно, что, если бы Грегори Доннелли женился на мне, имение стало бы свадебным подарком Я возненавидела этого человека больше, чем кого-либо.
* * *
Мы сидели за ужином. В комнате, которая теперь называлась детской, спал ребенок. Грегори, как обычно, ужинал с нами, но я стала относиться к нему с еще большей осторожностью. Всякий раз, поднимая глаза, я чувствовала на себе его взгляд и видела многозначительную улыбку, которая одновременно и смущала меня, и приводила в ярость. Он вел себя, словно охотник, поджидающий в засаде. Из-за его присутствия я стала ненавидеть эти совместные трапезы.
Отец спрашивал, понимаем ли мы, что уже май.
75 
