121 
Когда Делейни вытряхивала содержимое совка в мусорную корзину, колокольчик над дверью звякнул, вслед за этим она услышала дружный вздох женщин, работающих за другими креслами, и стук ботинок.
– Могу я вам помочь? – спросил кто-то.
– Спасибо, – ответил такой знакомый Делейни голос. – Я уже нашел то, что искал.
Делейни повернулась и увидела на расстоянии вытянутой руки Ника Аллегреццу.
– Что тебе нужно?
– Я хочу с тобой поговорить.
Делейни отметила, что Ник коротко подстригся. Одна темная прядь падала на лоб. Как и всегда, при взгляде на него у Делейни сбилось дыхание.
– Я занята.
– Удели мне пять минут.
– А у меня есть выбор?
Делейни была уверена, что Ник ответит «нет», и это даст ей возможность послать его к черту. Но Ник переступил с ноги на ногу, сунул руки в карманы джинсов и сказал:
– Да.
Его ответ озадачил Делейни. Она повернулась к Эли, работавшему за соседним креслом:
– Я выйду на пять минут.
Делейни направилась к двери, Ник последовал за ней. Она вышла в холл и остановилась возле телефона-автомата.
– У тебя есть пять минут, – сказала она и прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
– Почему ты уехала в такой спешке?
Делейни посмотрела на свои новые замшевые туфли на платформе. Она купила их, чтобы поднять себе настроение, но это не помогло.
– Мне нужно было сбежать.
– Но почему? Ты же так хотела получить эти деньги.
– По-видимому, сбежать мне оказалось еще важнее, чем получить деньги.
– Я рассказал Максу про нас с тобой, так что Энджел-Бич и Силвер-Крик теперь твои.
Делейни крепко обхватила себя руками. У нее в голове не укладывалось, почему они обсуждают какую-то дурацкую недвижимость, до которой ей нет дела.
– Почему ты ему рассказал?
– Мне показалось, что, если я унаследую все, это будет неправильно.
– И ты приехал, чтобы сообщить мне это?
– Нет. Я приехал сказать, что знаю, какую боль причинил тебе. Мне очень жаль.
Делейни закрыла глаза.
– А мне все равно.
Она сказала так потому, что ей очень хотелось, чтобы ей действительно было все равно.
– Я призналась тебе в любви, а ты после этого позвонил Гейл и пригласил ее к себе домой заняться сексом.
– Я ей не звонил. Она сама объявилась, и мы не занимались сексом.
– Я видела все своими глазами.
– Там ничего не происходило. И не могло произойти. Видела ты только то, что я хотел, чтобы ты увидела. И подумала ты то, что я хотел, чтобы ты подумала.
Делейни посмотрела ему в глаза:
– Но почему?
Ник глубоко вздохнул.
– Потому что я тебя люблю.
– Это не смешно.
– Знаю. Но я никогда не любил никого, кроме тебя.
Делейни ему не верила, она не могла снова рисковать своим сердцем. Когда Ник его разбил, было очень больно.
– Нет, ты любишь только морочить мне голову и доводить до бешенства. Меня ты не любишь, ты даже не знаешь, что такое любовь.
– Думаю, что знаю. – Ник нахмурился и шагнул к Делейни. – Я любил тебя всю жизнь – не помню дня, когда бы я тебя не любил. Я любил тебя и в тот день, когда буквально оглушил тебя, попав снежком по голове. И когда я спустил шины твоего велосипеда, чтобы у меня появился предлог проводить тебя домой. И когда ты была влюблена в этого урода и придурка Томми Маркема. Никогда не забуду запаха твоих волос, ощущения твоей кожи под моими пальцами, когда я положил тебя на капот моей машины на Энджел-Бич. Так что не говори, что я тебя не люблю. Не говори мне… – Голос Ника дрогнул, и он замолчал, недоговорив. – Просто не говори так.
У Делейни все расплылось перед глазами, она впилась пальцами в собственные руки. Она не хотела верить Нику, но в то же самое время так хотела, что эта вера стала для нее важнее самой жизни. Ей хотелось броситься в его объятия и одновременно хотелось его ударить.
– Как это на тебя похоже! Именно тогда, когда я уже убедила себя, что ты подонок, ты пытаешься мне внушить, что ты не такой. – Делейни смахнула с ресниц слезинку. – Но ты на самом деле подонок, Ник. Ты разбил мне сердце и думаешь, что можешь вот так, запросто, прийти сюда, заявить, что ты меня любишь, и я все-все забуду?
Едва успев договорить, она потеряла контроль над собой и расплакалась.
Ник обнял Делейни и прижал к своей груди. Она еще об этом не знала, но он не собирался ее отпускать. Никогда.
– Я знаю. Я знаю, что был подонком, и для меня нет оправдания. Но я просто с ума сходил, когда прикасался к тебе, любил тебя и в то же время сознавал, что ты собираешься уехать. Когда мы были в доме Генри, я начал было думать, что, может быть, ты решишь остаться со мной. Я стал представлять, что мы вместе до конца дней, что мы каждое утро просыпаемся рядом… я даже стал думать о детях и об уроках дыхания, которые проводят в школах для беременных. Подумывал, не купить ли мини-вэн. Но тут вернулась Гвен, и ты сказала, что уедешь. И я понял, что снова увлекся пустыми фантазиями. Я так боялся твоего отъезда, что заставил тебя бросить меня до того, как это произойдет. Я только не думал, что после этого ты уедешь из города. – Делейни зашевелилась в его объятиях, но ничего не сказала. Она не сказала, что любит его, и Ника это убивало. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.
121 
